| КУЛЬТУРА | ВЕРНОСТЬ ХРИСТУ | СТРАНИЦА 14 |
Великий патриот России
21 февраля / 4 марта – память Николая Васильевича Гоголя;
2019 год – 210-летие со дня его рождения (1809–1852)
Интерес наших соотечественников к творчеству Гоголя никогда не угасал. В чем секрет такой популярности? Гоголь – не только классик Русской литературы, но и великий патриот России. «Поблагодарите Бога прежде всего за то, что вы Русский, – писал он своему другу графу Александру Петровичу Толстому. – Для Русского теперь открывается этот путь, и этот путь есть сама Россия. Если только возлюбит Русский Россию, возлюбит и все, что ни есть в России. К этой любви нас ведет теперь Сам Бог. Без болезней и страданий, которые в таком множестве накопились внутри ее и которых виною мы сами, не почувствовал бы никто из нас к ней состраданья. А состраданье есть уже начало любви».
Это письмо, названное Гоголем «Нужно любить Россию» и включенное в книгу «Выбранные места из переписки с друзьями», было запрещено цензурой и не печаталось при жизни автора. Оно и сегодня, к сожалению, не так широко известно. Да и сама книга, о которой много написано, едва ли понята в своей сути. В ней Гоголь во всеуслышание высказал свои взгляды на веру, Церковь, Царскую власть, Россию, слово писателя. Он выступил в роли государственного мыслителя, стремящегося к наилучшему устройству страны, установлению единственно правильной иерархии должностей, при которой каждый выполняет свой долг на своем месте и тем глубже сознает свою ответственность, чем это место выше.
Все вопросы жизни – бытовые, общественные, государственные, литературные – имеют для Гоголя религиозно-нравственный смысл. Признавая и принимая существующий порядок вещей, он стремился к преобразованию общества через преобразование человека. «Общество образуется само собою, общество слагается из единиц, – писал он. – Надобно, чтобы каждая единица исполнила должность свою... Нужно вспомнить человеку, что он вовсе не материальная скотина, но высокий гражданин высокого небесного гражданства. Покуда он хоть сколько-нибудь не будет жить жизнью небесного гражданина, до тех пор не придет в порядок и земное гражданство».
Гоголь указал на два условия, без которых никакие благие преобразования в России невозможны. Прежде всего, нужно любить Россию. А что значит – любить Россию? Писатель поясняет: «Тому, кто пожелает истинно честно служить России, нужно иметь очень много любви к ней, которая бы поглотила уже все другие чувства, – нужно иметь много любви к человеку вообще и сделаться истинным христианином во всем смысле этого слова».
Не должно также ничего делать без благословения Церкви: «По мне, безумна и мысль ввести какое-нибудь нововведение в Россию, минуя нашу Церковь, не испросив у нее на то благословенья. Нелепо даже и к мыслям нашим прививать какие бы то ни было европейские идеи, покуда не окрестит их она светом Христовым». Для Гоголя понятие Христианства выше цивилизации. Залог самобытности России и главную ее духовную ценность он видел в Православии.
Фольклорные образы и сюжеты, почерпнутые из преданий, народных песен и дум, сочетаются в произведениях Гоголя с жизненным реализмом, образуя неповторимый художественный синтез. Великий сатирик и обличитель, доподлинно знавший, как неискоренимо зло в человеческой натуре, он был также гениальным лириком, тонко и проникновенно умевшим чувствовать красоту родной природы и величие человеческого духа.
Гоголь воспел героическое прошлое казачества, рыцарскую преданность Отечеству, и вместе с тем в песенно-поэтическом образе неудержимо несущейся птицы-тройки выразил уверенность в великом будущем своей страны и народа. При этом Гоголю не нужно было выяснять, малороссиянин он или Русский. Для него Русский и украинец – близнецы-братья, призванные к тому, чтобы составить «нечто совершеннейшее в человечестве».
Долгое пребывание за границей не отрывало души Гоголя от России. В конце жизни он писал дипломату Александру Стурдзе из родной Васильевки: «Скажу вам откровенно, что мне не хочется и на три месяца оставлять России. Ни за что бы я не выехал из Москвы, которую так люблю. Да и вообще Россия все мне становится ближе и ближе. Кроме свойства Родины, есть в ней что-то еще выше Родины, точно как бы это та земля, откуда ближе к Родине Небесной».
При жизни Гоголя ценили прежде всего как сатирика и юмориста. Многое в его творчестве стало понятно позднее. Любое направление или течение в литературе могло по праву видеть в нем своего предтечу. Гоголь стал первым представителем глубокого и трагического религиозно-нравственного стремления, которым проникнута Русская литература. Выдвинутый им идеал воцерковления Русской жизни – идеал до сей поры глубоко значимый для России.
Литературное значение Гоголя огромно. Его именем назван целый период Русской литературы. И все-таки в сознание современников и последующих поколений он вошел как образец Русского писателя, сознающего свою ответственность за то дело, к которому призван.
Владимир Алексеевич
ВОРОПАЕВ,
доктор филологических наук,профессор
Московского государственного университета
имени М. В. Ломоносова, председатель Гоголевской
комиссии Научного совета РАН «История
мировой культуры», член Союза писателей России
Источник: http://ruskline.ru/analitika/2009/03/30/
velikij_patriot_rossii
Из речи на панихиде по Н. В. Гоголю
Могила Гоголя в Свято-Даниловом
монастыре
в Москве.
Фото начала ХХ века
...Слово человеческое ныне не хранится, как прежде, в тесном кружке близких людей, а быстро распространяется по лицу земли; его разносит по миру не одна стоустая молва, как прежде, но многочисленные, усовершенствованные и все более развивающиеся орудия гласности – почта, телеграф, телефон, газеты, листки, книги, журналы. Увековечиваются не только слова, но самый тон, выражение и звук голоса…
Страшно подчас становится за эту изумительно-могучую силу слова. Страшно становится, когда видишь, как талантливые творцы слова питают изо дня в день читающую и мыслящую часть общества образами порока, греха и соблазна, не вызывая к ним отвращения, нет, – часто оправдывая, даже открыто сочувствуя им. Страшно подумать, что озверевшие подонки человеческого общества возводятся ныне в идеал, объявляются носителями обновления нашей общественности; что, под влиянием модных мыслителей, добро и зло объявляются условными; когда знаменитое «все позволено» предлагается как единственная норма и лозунг деятельности; когда поле изображаемой литературным словом жизни занимают нравственные дегенераты, якобы «сверхчеловеки», стоящие «по ту сторону добра и зла», а на самом деле – герои скамьи подсудимых, обыкновенные преступники, с обыкновенными низменными инстинктами, дерзость которых и нравственное безстрашие принимаются за нравственную отвагу и силу, – достойные, конечно, и снисхождения, и сожаления, но никак не подражания. <…>
В такие дни, действительно, отрадно остановиться на образе писателя, которого мы ныне поминаем молитвою <…>. Вот писатель, который объявил, что со словом нужно обращаться крайне осторожно: оно, по его выражению, лучший дар Бога человеку. Вот писатель, проникшийся убежденным сознанием религиозного значения слова, который смотрел на себя как на орудие промысла, как на библейского пророка, глашатая истины; который, рисуя порок, не услаждался им и не услаждал им других; который горьким смехом посмеялся над пошлою стороною нашей действительности не для забавы и глумления, не для пошлого остроумия, а «сквозь незримые миру слезы»: он плакал над язвами нашей жизни, страдал и болел ее страданиями, он приобщился к той мировой скорби лучших писателей-печальников народа своего, которая является как бы отблеском и соучастием искупительного подвига Христова...
Вот писатель, у которого сознание ответственности пред высшею правдою за его литературное слово дошло до такой степени напряженности, так глубоко охватило все его существо, что для многих казалось какою-то душевною болезнью, чем-то необычным, непонятным, ненормальным. Это был писатель и человек, который правду свою и правду жизни и миропонимания проверял только правдою Христовой.
Да, отрадно воздать молитвенное поминовение пред Богом и славу пред людьми такому именно писателю в наш век господства растленного слова, – писателю, который выполнил завет апостола: слово ваше да будет солию растворено (ср.: Кол. 4, 6). И много в его писаниях этой силы, предохраняющей мысль от разложения и гниения, делающей пищу духовную удобоприемлемой и легко усвояемой.
Священномученик
Иоанн ВОСТОРГОВ
Полное собрание сочинений
протоиерея Иоанна Восторгова:
В 5 т. СПб., 1995. Т. 2. С. 224–226.