Зеркало истории и кладенец святынь

 

Смоленский собор

 

Богородице-Смоленский Новодевичий монастырь расположен на Девичьем поле в излучине Москвы-реки, недалеко от Лужников и в трех верстах от Московского Кремля. Основан он был 13/26 мая 1524 года Великим Князем Василием III Иоанновичем в честь чудотворного списка Смоленской иконы Божией Матери «Одигитрия» и в благодарность за возвращение в 1514 году России Смоленска. 28 июля 1525 года святой обораз перенесли из Благовещенского собора Кремля в одноименный храм обители. Это событие и положило начало ее истории. Для устроения иноческой жизни из Суздальского Покровского монастыря сюда была вызвана благочестивая старица схимонахиня Елена (Девочкина) и с несколькими сестрами.

Преподобная Елена происходила из Суздальских дворян. Род святой насчитывал 18 имен монашествующих, в том числе и ее отца – инока Сергия. Матушку отличали предельная строгость к себе и ревность об исполнении святоотеческих уставов. В Новодевичьем монастыре она установила древние общежительные порядки: сестры должны были во всем оказывать послушание игумении и старшим, ежедневно посещать утренние и вечерние богослужения, приходя вовремя и выстаивая службу до конца, с усердием, без роптания участвовать во всех монастырских работах. Без благословения настоятельницы не совершалось никаких повседневных дел и не дозволялось выходить за стены обители. Преподобная Елена была образована и начитана в святоотеческих писаниях. В сохранившейся Духовной грамоте она цитирует наставления Святых Отцов, учителей монашеского делания. Так, певчих матушка наставляла: «Бога ради, госпожа, церковнаго пения не изведите, якож по мирским церквам пения ныне обычаи имут: пишет [Святой Отец], зане елико пребываеши в соборе, косня и ожидая, толико и милости сподобишися от Господа Бога». А вот наставление сестрам, как вести себя на послушании: «А позовут, госпоже, сестр на какое монастырское дело, и они бы ходили без выбора. А соидутца к делу, и они б, госпожи мои, делали с благословением и молитвою, якоже рече Великий Василий: дело творити с молчанием и с молитвою, да и дело благословитца, и душа освятитца». Отходя же из земной жизни, подвижница призывала сестер молиться за благочестивого Государя Иоанна Васильевича IV: «Молю ж боголюбства ваша: неленостно и от всея души добрым подвигом простирайтесь на молитву на соборную и келейную во вся дни живота вашего о многолетнем здравии и спасении Государя нашего, благовернаго Царя и христолюбиваго Великаго Князя Ивана Васильевича, всея России самодержца, и с его христолюбивою Царицею Анастасиею, чтобы им Господь Бог даровал плод чрева, благородная чада, и умножил бы Господь лета живота их тихо и немятежно, и покорил бы Господь под нози их всякаго врага и супостата, и Царство бы их миром оградил, исполни всякия благодати. То наше по Бозе надежа и упование, Государь наш: его десницею везде покровены, и стройны, и честны, благодарны и оборенены всегда, а и впредь по Бозе он наше упование и надежа». И действительно, за молитвы преподобной Елены с сестрами и прочих многочисленных подвижников Святая Русь умножалась численно, приращалась территориями, и Господь покорил под ноги благочестивого Царя Иоанна всех врагов Бога и Отечества. Только предательство его личных врагов – изменников-слуг, отравивших Царя ртутью и мышьяком, было попущено свыше, чтобы возложить на Иоанна Васильевича мученический венец.

Матушка Елена скончалась 18 ноября / 1 декабря 1547 года, но не оставила обитель своим заступничеством. Существует предание, согласно которому святая является иногда то на паперти, то на монастырской стене с двумя келейницами, преподобными Феофанией и Домникией. В дни тяжелых испытаний она помогает сестрам. Так, однажды насельницы монастыря подверглись неправедным притеснениям со стороны людей, не имеющих страха Божия. Тогда преподобная Елена в видении предстала московскому архиерею и с поклоном взмолилась заступиться за своих духовных чад, последовавших за ней скорбным путем монашества.

В лихолетье Смутного времени обитель претерпела разорение от польских оккупантов, устроивших в ней засаду. Монастырь несколько раз переходил из рук в руки – от ополченцев к полякам и обратно, а в 1611 году был сожжен главарем польской шайки паном Гонсевским. После освобождения Москвы от захватчиков он восстановился и при Царях Алексии Михайловиче и Феодоре Алексеевиче пришел в состояние расцвета. А в конце XVII века, когда в Москве свирепствовала эпидемия чумы, в обители осталось в живых только семь сестер. В это время также были замечены явления преподобной Елены и ее келейниц, коленопреклоненно поющих: «Со святыми упокой…»

Прославление преподобной в лике местночтимых святых Московской епархии совершилось 10 августа 1999 года. Ее мощи не обретены, но почивают под спудом у северной стены алтарной части Смоленского собора.

 

Надгробие на могиле
преп. Елены (ДЕВОЧКИНОЙ)

 

Другая – по времени более поздняя, но по значению, наверное, самая главная святыня монастыря, – чудотворная Иверская икона Божией Матери. Это точная копия с афонского образа Богородицы, написанная иеромонахом Иамвлихом (Романовым), насельником Иверского святогорского монастыря. История ее появления такова. В начале правления Царя Алексия Михайловича (1645–1676) в Москву за сбором пожертвований приехал игумен Афонской Иверской обители архимандрит Пахомий. Настоятель Новоспасского монастыря архимандрит Никон, будущий Патриарх, много слышавший о чудотворной «Вратарнице», обратился к святогорцу с просьбой даровать эту святыню Московскому Царству. Отец Пахомий отклонил просьбу, сославшись на то, что без воли Царицы Небесной икона не может покинуть Афон, но обещал сделать для Государя точный список.

По возвращении на Святую Гору священнослужитель собрал всю свою многочисленную братию, 365 человек, совершил Всенощное бдение с молебном и на рассвете освятил воду, погрузив в нее мощи угодников Божиих, которой затем омыли чудотворную икону Портаитиссы. Собрав в чашу воду после омовения, ей смочили кипарисовую доску, изготовленную точно по размеру чудотворного образа. Оставшуюся жидкость и частицы святых мощей отдали иконописцу, отцу Иамвлиху, чтобы тот, смешав их с красками, сделал список иконы. Во время работы мастер держал строгий пост: ничего не вкушал почти всю седмицу, принимая пищу только по субботам и воскресеньям. В подвиге воздержания и написания этого образа его молитвенно поддерживала вся братия, которая дважды в неделю совершала Всенощные бдения и Литургии. Результатом трудов святогорцев стала точная копия древней святыни, которая уже по пути в Москву прославилась чудотворением, а по прибытии в столицу соделалась неоскудевамым источником милостей Божиих. В настоящее время икона пребывает в монастырском Успенском храме.

В обители просиял также целый собор новомучеников из пяти человек: священномученика Сергия Лебедева и преподобномучениц Ирины (Хвостовой), Наталии (Ульяновой), Матроны (Алексеевой) и Марии (Цейтлин).

Священномученик Сергий (1875– 1938) происходил из семьи московского диакона и был духовным сыном преподобного Алексия Зосимовского. По окончании Московской духовной семинарии он вступил в брак и был рукоположен в клирики к Новодевичьему монастырю. Но вскоре отцу Сергию пришлось пережить горе – утрату супруги. Батюшка очень скорбел, однако, прикоснувшись к мощам преподобного Сергия, ощутил радость в душе и получил успокоение от гнетущей тоски. После этого он всей душою склонился к монашескому образу жизни.

Священномученик был замечательным проповедником. «Как мало в нашей современной жизни радости! – писал он. – Как много уныния не только среди обездоленных, но и среди взысканных судьбою людей! Как никогда изощрились и разнообразились теперь житейские удовольствия. Каким-то блестящим калейдоскопом идет теперь жизнь не только в столичных центрах, но и в провинциальных городах. Сколько захватывающих интересов! Сколько выставок промышленности, художественных, исторических, разных отраслей труда; какие громадные горизонты открыты новейшими применениями электричества! Мы слышим за тысячи верст говорящих с нами людей и вскоре у телефонного аппарата будем видеть их образы (удивительное прозрение! – примеч. А.М.), почти уже завоеван воздух… Словом, как интересна и разнообразна теперь жизнь! А между тем, среди этого разнообразия – какое-то общее недовольство, сознание какой-то своей нищеты, тоска, уныние, скука, отчаяние… Почему так? Да потому, что наряду с прогрессом в жизни нашего общества наблюдается полнейшее равнодушие к тайнам и радостям веры. Русло жизни все более и более отходит от нежных, согревающих лучей Христианского Солнца Правды. И наука, и искусство, и государственная и общественная жизнь со всеми ее многоразличными разветвлениями – все это отклонилось от освежающей человеческое творчество благодати Христовой. От Бога бегут. Исповедовать Его стыдятся. Диво ли после этого, что наш прежде крепкий православно-русский быт сошел со своих вековых устоев, осложнился, обогатился новыми, враждебными христианскому духу обычаями и привычками и получил прямо-таки полуязыческий, богоборческий характер?!»

 

Окончание см. на стр. 15