Искупление как дело Божественной
любви и Божественной правды

 

 

Продолжение. Начало см. в № 20 (188)

 

Сегодня в трудах некоторых православных богословов наблюдаются попытки размыть основу христианского учения – догмат Искупления.

Вот как вкратце поясняет суть этого явления авторитетный духовный писатель архимандрит Рафаил (Карелин): «В настоящее время модернистические силы, окопавшиеся в Церкви, под видом борьбы за чистоту Православия ведут подрыв основ самого Православия. Для осуществления своих далеко идущих замыслов им надо извратить и переиначить традиционное вероучение, ведущее начало от апостолов, разорвать богословскую преемственность, разрушить догматику, уничтожить образцы веры, утвержденные на Соборах, и на духовном пустыре создать универсальную религию, а на месте взорванной Церкви построить свой пантеон.

Модернисты объявили Церковь „больным организмом“, зараженным католическими заблуждениями, и на этом основании требуют лечить ее, т. е. подвергать инъекциям теософии, рационализма и протестантизма, как в недавние времена исповедников Христианства подвергали насильственному лечению психотропными средствами, от которых нормальный человек заболевал. Модернисты осмеивают православные догматы и не стесняются даже глумиться над главным сотериологическим догматом об Искуплении. Эти протестантствующие теологи пытаются представить католицизм как антипод Православия и фрагментарные сходства между католическим и православным богословием интерпретировать как влияние католицизма, которому якобы подвергается Восточная Церковь в течение уже нескольких веков...»

Желая внести свою лепту в защиту традиционного церковного учения об Искуплении, «ПК» публикует перевод статьи болгарского подвижника благочестия, доктора богословия, преподавателя кафедры догматического и обличительного богословия Софийской духовной академии, духовного сына великого поборника истины святителя Серафима (Соболева) – архимандрита Серафима (Алексиева) († 1993).

 

6. КРИТИЧЕСКИЙ РАЗБОР ДВУХ ОДНОСТОРОННИХ
БОГОСЛОВСКИХ ТЕОРИЙ ОБ ИСКУПЛЕНИИ

 

+   +   +

 

Но истина обязывает нас отвергнуть и другое, противоположное сатисфакционной теории утверждение, часто преподносимое как исчерпывающее православное понимание Искупления, – утверждение, что Искупление есть дело единственно Божией любви, но не также и Божией правды (здесь и далее выделено архим. С., – примеч. пер.).

Это учение не ново. Оно было высказано еще в средние века Петром Абеляром (1079–1142) (французский философ и теолог-схоласт, – примеч. ред.) (см.: The Oxford Dictionary of the Christian Church. London, 1958. Atonement. P. 102), затем поддержано некоторыми либеральными богословами и дошло до наших дней, найдя хороший прием и в известных Русских богословских кругах. 

Мнение Н. Арсеньева, что это – изначальное православное понимание, не может быть принято как верное с учетом многочисленных данных, приведенных в предыдущих главах. Эти данные ясно показывают, что с самого начала Церковь видела в Искуплении одновременно проявление великой Божией любви и удовлетворение неподкупной Божией правды. Утверждение, что юридическое понимание Искупления проникло в Юго-Западную Русь только в XVII веке под влиянием западных схоластических учебников, не выдерживает критики, поскольку правовой элемент в Искуплении содержится в Божественном Откровении, постоянно подчеркивается Святыми Отцами наряду с этическим и был унаследован и сохранен по этой линии в Православной Церкви. Оттуда его черпали лучшие Русские православные богословы, чтобы проповедовать как спасительную истину веры. Не юридическое понимание Искупления в Русской богословской мысли – новшество, а именно чисто этическое его понимание – новшество, пробравшееся под влиянием модернистских веяний, – новшество, неизвестное Священному Писанию и Святым Отцам.

Но как богословски объясняется тот факт, что многие Русские богословы отвергают правовой элемент в Искуплении? – Приверженцы этического объяснения видят в правовом понимании отблески принципов Ансельмовой сатисфакционной теории, которая дает «чисто внешнее, чисто человеческое, узко законническое (легалистическое) объяснение неизмеримой тайны» (Арсеньев Н. Об Искуплении нашем // Из жизни духа. Сборник статей из области религии и религиозной мысли. Варшава, 1935. С. 30).

Но если для православного сознания сатисфакционная теория, против которой преимущественно направлена критика Арсеньева, неудовлетворительна, это вовсе не значит, что из-за ее недостатков необходимо отрицать как ненужный и тем более как неверный богооткровенный юридический элемент, который она содержит, учитывая, что он недвусмысленно засвидетельствован в Священном Писании, в святоотеческой литературе и в богослужебных книгах Православной Церкви. Сатисфакционная теория взяла из Библии юридическую идею и употребила ее неправильно, односторонне. Но так же и этическая теория взяла из Библии истину о Божией любви как факторе Искупления и односторонне прилагает ее в объяснении нашего вопроса, чем тоже являет себя как односторонняя и неприемлемая. Но значит ли это, что из-за неприемлемости этической теории мы должны отвергнуть Божию любовь как фактор Искупления? Конечно, нет. Потому что без Божией любви не может быть никакого объяснения Христову искупительному делу. Без нее не может быть вообще никакого Искупления.

Итак, мы признаем и юридический, и этический элементы искупления, отвергая чисто юридическую и чисто этическую теории как одинаково неправильные и односторонние.

Почему так сильно смущаются приверженцы этической теории, рассматривая юридическое объяснение Искупления? – Потому, что в нем говорится о правовых отношениях между Богом и человеком. Мы признаем, что юридические отношения людей не то же самое, что отношения людей с Богом, поскольку юридические отношения людей базируются на их относительном равенстве между собой и их равноправии, тогда как не может быть и речи о равенстве и равноправии людей с Богом.

«Никто никогда не будет доказывать, – пишет совершенно справедливо архиепископ Серафим, – что между Богом и людьми возможно во всей полноте то правовое отношение, какое бывает между людьми и которое не может не отражать их тварной ограниченности, со всеми присущими им недостатками, исходящими из немощей и страстей наших. Бог, как Существо неограниченное и абсолютно святое…, не может быть равною стороною в правовом Своем отношении к людям. Но отсюда вовсе не следует заключать, что правовое отношение между Богом и людьми невозможно. Для наличия этого отношения главным образом требуется, чтобы в основе его было Божественное правосудие и соответственные ему Божественные заповеди, или Божественный закон. Эта основа и определяет отношение как правовое. <…> Отрицание возможности правовых отношений между Богом и людьми равносильно отрицанию действия Божественного правосудия в деле нашего спасения» (Серафим (Соболев), архиеп. Искажение православной истины в Русской богословской мысли. София, 1943. С. 127–128).

Такое отрицание Божией правды в деле спасения с библейской точки зрения, как мы убедились, исключено. Потому что все Божественное Откровение говорит нам, что Бог заключил с людьми союз, вошел с ними в священный договор, дает им Свои заповеди для исполнения, считает людей ответственными за их несоблюдение, обещает им за сохранение их разные блага – и временные, и вечные. Все это свидетельствует о правовых отношениях между Богом и людьми.

Особенно в искупительном деле правовой фактор играет ключевую роль. Само понятие «искупление» есть правовое понятие. Существеннейший его момент – крестная смерть Христа, которая, рассматриваемая как умилостивительная жертва, немыслима и абсурдна без правового понимания Искупления.

Односторонность этической теории сразу проявляется при более глубоком ее анализе; она находится в явном противоречии со следующими библейскими фактами:

1) что Сам Христос понимает Искупление как юридический акт, а не только как проявление Божией любви, когда говорит, что пришел отдать душу Свою для искупления многих (Мф. 20, 28);

2) что и согласно Ветхому Завету, и согласно Новому Завету, Он есть Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира (Ин. 1, 29; ср.: Ис. 53, 7);

3) что Он есть жертва, ради которой прощаются наши грехи (см.: Лев. 5, 5–6), умилостивительная жертва за нас (см.: Рим. 3, 25; 1 Ин. 2, 2);

4) что мы дорого куплены (см.: 1 Кор. 6, 20) Его безценной Кровью (см.: 1 Пет. 1, 18–19) и проч., и проч.

Эти факты, как и многие другие, которые мы рассмотрели в соответствующих местах, делают неизбежным признание Божией правды как равноценного фактора в искупительном деле наряду с Божией любовью. Кто не хочет признавать этого, неминуемо столкнется с непреодолимыми трудностями, которые поставят его в невозможность достаточно обоснованно изъяснить центральные истины Божественного Откровения. Как, например, приверженцы этической теории объяснят целесообразность и смысл Боговоплощения и Искупления с точки зрения только Божией любви при отрицании закономерной необходимости исполниться, осуществиться и проявиться Божией правде? Зачем Богу было становиться человеком, если Ему не требовалось отдать Свою душу как «выкуп» за нас? Предполагая, что Бог без учета Своей правды, только в силу Своей любви спасает людей, мы лишаем всякого смысла слово «выкуп», которое Иисус Христос употребил в связи с Искуплением. Потому что любовь прощает, не требуя выкупа и жертв. Бог мог бы спасти нас при Своем всемогуществе и любви и без Боговоплощения и связанных с ним безкрайних унижений, страданий и смерти Сына Божия. Они находятся в логической связи и глубокой внутренней согласованности только с юридическим принципом.

 

Продолжение на стр. 15