ЭЛЕКТРОННАЯ ВЕРСИЯ ГАЗЕТЫ "ПРАВОСЛАВНЫЙ КРЕСТ"
СЛОВО ПАСТЫРЯ «ПАСХА, ГОСПОДНЯ ПАСХА!» СТРАНИЦА 13
СТРАНИЦЫ: || 1 || 2 || 3 || 4 || 5 || 6 || 7 || 8 || 9 || 10 || 11 || 12 || 13 || 14 || 15 || 16 ||

 

Да воскреснет
современное человечество!

28 марта / 8 апреля – светлое Христово Воскресение, Пасха

 

 

Как ни страшно было на Голгофе зрелище распятия Богочеловека, как ни мрачен вид всей обстановки этого дела, – не чувствуете ли вы, что обстоятельства, при которых Эта великая Жертва за мир представляется в настоящее время, делают это событие еще гораздо ужаснее? При каком мраке просвещенного века, при каком грустном состоянии человечества, уже обладающего сильными средствами благоустроить свою жизнь на прочных основаниях истины и чистого добра, Христос снова является на Кресте как Жертва за мир, – тем более страждущая, чем развитее мир, вызывающий Ее на страдания, чем более оснований и побуждений ныне к полному прославлению Христа во свете Христианства, а не к уничижению Его, поруганию и мучению!

А знаете ли вы, что еще более увеличивает страдания Этой Жертвы? То, что образованный мир как будто не видит Ее страданий, как будто не понимает, что Она от него и за него страждет, или, что еще хуже, и видит, и понимает, но не хочет много думать. Сознает ли, по крайней мере, мир свое собственное состояние, состояние заблуждающее, нравственно расстроенное, ни в каком отношении не твердое и не верное, страшно напряженное, словом – крайне тяжелое и опасное?

Ответим за него одним словом: мир веселится!

Да, кажется, никогда человек не искал с такою жаждой наслаждений жизни, как в настоящее время. Современный человек все отдает, все приносит в жертву этой жажде: все способности и силы ума и сердца, духа и тела, все свои познания и труды, все средства жизни, все условия и обязанности общежития. Имеются ли в виду при этом наслаждения по преимуществу чистые, истинные, умственные и нравственные; затем, пожалуй, и внешние, насколько эти последние подчинялись бы и служили бы первым? Да если бы так! Но наше время всецело предается одной всепоглощающей, неограниченной потребности – внешнего, вещественного благосостояния, и ей подчиняет все другие, и важнейшие, заботы и цели жизни.

Что же много говорить о высоком умственном развитии века, когда это развитие преимущественно направляется к материальному благоустройству жизни? Что сказать и о нравственном развитии людей, когда сложилось даже такое убеждение, что без материального благоденствия нельзя быть человеку нравственным, т. е. честным и добродетельным? Итак, добросовестность, добродетель, христианская нравственность – все это самостоятельного значения, независимого от житейских случайностей, не имеет и само собою, собственною нравственною силою, держаться не может? Итак, самой чистой нравственности и самых высоких добродетелей надобно искать только в богатых и счастливых домах, а самые грубые пороки и самые тяжкие преступления могут жить только в домах бедности и несчастья? Итак, добродетель будет не что иное, как плод обильных материальных средств жизни, а порок есть не что иное, как неизбежное следствие скудости и горя? Таким ли убеждениям быть в Христианстве? До какой степени повреждаются ныне нравственные понятия о добре и зле! До какой степени искажается взгляд на жизнь, в которой человек призван все свои силы и средства и труды обращать по преимуществу к своему нравственному преуспеянию и только им измерять степень своего благосостояния и счастья, только силою его становиться выше всех злоключений в жизни!

 

 

Если при этом еще обдумать, как эта обуявшая ныне всех и каждого страсть к удовольствиям чувственным, суетным, легкомысленным повреждает духовные и физические силы современных людей и целого поколения; как она делает их пустыми, неспособными и нерасположенными к серьезным делам жизни; как разоряет наилучшие материальные состояния их; как расстраивает семейства и общества; как приводит к самым безнравственным делам и заставляет забывать и попирать самые важные и священные потребности и обязанности человека; как легкомысленно примешивается она к самым добрым делам и портит их, унижает их ценность, – можно ли не опасаться за печальный исход такого направления времени?

Или удовольствиям не чают конца? Или мечтают наслаждаться жизнью вовеки? Нет, в конце концов потребуются тяжкие, страшные жертвы за все эти ничтожные удовольствия; надобно будет искупить все, что доброго в них забыто, потеряно, поругано и попрано. Рано ли поздно, для всех и каждого должны вступить в полную силу те непременные законы жизни, в которых заключаются судьбы человека: закон труда неустанного в поте лица, закон борьбы с жизнью, закон страданий и, наконец, закон смерти.

Вот и тут надо искать спасения. Как же найти его? Как спастись от погибели под тяжестью этих страшных законов? Где убежище от жертв, которые потребовались бы от нас за безпечные наслаждения жизни? – Все там же, в искупительной жертве Спасителя. Он страдал, Он страдает за нас, когда мы хотим только наслаждаться всеми благами жизни; когда мы ищем одних удовольствий в мире, ни о чем не думая; и вся тяжесть наказаний за безпечно и праздно истраченную нами жизнь падает на Его Крест. Если смотря на это безпечное, злонравное и злотворное веселие мира, нельзя не подумать о том, как велики должны быть страдания той жертвы, которая обречена была бы на искупление этого веселья, – так, смотря на страдания Спасителя, можно ли не чувствовать, как безумно, как безнравственно, как отчаянно должно быть веселие мира, вызвавшее такие страдания и притом такого Лица?!

Но как бы ни счастливо, как бы ни весело было человеку в мире, – всем удовольствиям жизни, как и самой жизни, один конец: смерть. Как страшен этот конец, и, однако же, как легко смотрит на него современный человек! Сообразите нынешнее, более и более усиливающееся равнодушие к жизни и смерти; это, в продолжение всей жизни, почти совершенное отсутствие думы о смерти; это повсюду увеличивающееся в страшных размерах число самоубийств; это крайнее ослабление в умах идеи безсмертия, веры в будущее воскресение, страха или надежды Вечной Жизни, – не замечаете ли вы, что это последние шаги заблуждающего человека над пропастью, где он должен пасть и погибнуть безвозвратно? Не чувствуете ли вы, что здесь-то, если только не суждено человеку погибнуть, здесь более, чем где-нибудь, необходима сила необыкновенная, чтобы спасти человека?!

Человек убивает сам себя, – где же залог жизни, где ручательство безсмертия в человечестве? За эту жизнь, так пренебрегаемую; за смерть, так равнодушно встречаемую и далее насильственно вызываемую, – какая великая, неизмеримая, нужна жертва жизни и смерти?! И какая может быть это жизнь, спасающая жизнь; и смерть, побеждающая смерть?! На чем основать бы надежду, что смерть, эта отчаянная смерть современного человека, не одолеет жизни, предназначенной человечеству; что жизнь, вопреки самому человеку, победит, восторжествует, и человечество умирающее воскреснет, и Жизнь Вечная, против собственных, лживых расчетов человека, осуществится вполне и своевременно раскроется? Одна надежда, один залог и ручательство: Крест Христов, чрез который не только в мир, но и в самую смерть вошла жизнь безсмертная; и только убеждение в спасительной безконечной силе Креста может и для всех нас успокоить и усладить последние часы жизни и странный переход в вечность.

Я хотел, братия мои, в беседах настоящей [Страстной] седмицы раскрыть вам особенное, чрезвычайное значение страданий Христовых, собственно для нашего времени. Сочувствуете вы или не сочувствуете духу времени, покоряетесь или не покоряетесь его силе и увлечениям, – во всяком случае утвердите в душе своей мысль и сознание этого современного значения Креста Христова; да будет оно для вас руководством, опорою и утешением в настоящем веке. Но как благодатная сила Креста утверждена для нас Воскресением Спасителя, так тою же силою Креста да воскреснет и современное человечество к новой лучшей жизни!


Епископ
Иоанн (СОКОЛОВ)*

 

Беседа на утрени Великой Субботы

Беседы в Кафедральном соборе, в последние
дни Великого поста 1868 г. Смоленск, 1868.

 

* Иоанн (Соколов) (1818–1869) – епископ Смоленский, выдающийся канонист Русской Церкви, богослов, талантливый проповедник и духовный писатель. Был уважаем и любим святителем Филаретом Московским.

 

Православный склад «Паремия» предлагает восковые свечи ручной работы без примесей и ароматизаторов и ладан натуральный, изготовленный по старинным афонским рецептам. Размерный ряд свечей – от 16 до 60 см. Свечи упакованы по 25, 50 и 100 штук. Ладан расфасован по 15, 30, 100, 1000 г. Принимаются заказы от храмов, монастырей и частных лиц. Возможна доставка по Москве, Московской области и регионам РФ. Будем рады сотрудничеству.
Телефон склада: 89056513672, Татьяна.

 

 

 

СТРАНИЦЫ: || 1 || 2 || 3 || 4 || 5 || 6 || 7 || 8 || 9 || 10 || 11 || 12 || 13 || 14 || 15 || 16 ||
© ПРАВОСЛАВНЫЙ КРЕСТ. Разрешается перепечатка материалов со ссылкой на источник