Как я, будучи баптистом,
обрел истину Православия

 

ГЛАВА III: ИОАНН ЗЛАТОУСТ – «НАШ БРАТ»

 

Прошло время. Я продолжал ходить на собрания и петь в хоре. Однажды был разбор слова, и один очень духовный и уважаемый всеми брат П. сказал проповедь. Он цитировал православного святого Иоанна Златоуста, хваля его мудрость и дивный слог.

– Иоанн Златоуст – это наш брат, – сказал П. – В свое время он был великим проповедником, жил в IV веке, когда нас, протестантов, еще не существовало.

Его последние слова меня заинтересовали, и я решил поподробнее узнать, как понимать слово «протестанты». Закончилось собрание. Я подошел к брату, и мы присели в сторонке.

– Скажите, – начал я беседу, – что означают слова «мы – протестанты»?

– Удивляться не надо, – сказал брат, – протестантизм возник не так давно. Мы, баптисты, являемся одним из течений протестантизма. Бог открыл глаза Мартину Лютеру, и он отделился от католиков, потому что там инквизиции, индульгенции, крестовые походы и много всякой всячины, что противоречит Евангелию. Протестантизм возник в конце XVI – начале XVII века.

– А сколько же тогда лет существует баптизм? – спросил я.

– Где-то около 500 лет.

– Но ведь Христос пришел на землю почти 2000 лет назад. А Церковь, которая Христом основана, где она?

– Понимаешь, – отвечал брат П., – до XI века первоначально была одна Церковь – Православная, а в XI веке произошло большое разделение. Запад отделился от Востока. То есть Церковь разделилась на Православие и католичество. Но ты особо это в голову не бери. Название не спасает. Главное – поклоняться Богу в духе и истине.

– Хорошо, – сказал я, не удовлетворившись ответом, – в Писании говорится, что Бог создал Церковь, которую не одолеют никакие врата ада. Значит, Церковь не могла разделиться. Значит, кто-то отделился от Церкви: или католики отпали от истины, или православные. А если Лютер разобрался в католичестве и, решив, что оно впало в ересь, вышел из него, то почему же он не вернулся в Православную Церковь? Почему? У православных тоже были индульгенции, инквизиции и крестовые походы?

– Нет. У православных не было этого ничего. Но Бог не спросит с нас за то, как там было. Главное, как есть сейчас. Если интересуешься этой темой, пожалуйста, возьми у нас в библиотеке книгу «История христианства», вышедшую в издательстве «Христианин» в 1977 году.

На другой день я пошел в библиотеку и взял эту книгу. Читая ее, я впервые по-настоящему познакомился с историей Церкви, и от этого у меня появилось еще больше вопросов. Я искал истину и искренне хотел разобраться во всем. Я стал читать Иоанна Златоуста и почему-то видел, что он против нас. Против нашего пресвитера и его воззрений.

Отношение ко мне в общине резко изменилось. Видимая свобода баптизма оказалась не такой уж и свободной. Всеми уважаемый брат рассказал о нашей беседе пресвитеру и о том, что я интересуюсь «конкретными» вопросами. Со мной побеседовали, и от крещения отстранили. Но для меня было главным узнать правду. Я не желал поступаться истиной и проявлять человекоугодие, лишь бы допустили до крещения.

 

ГЛАВА IV: «КРЕЩЕНИЕ»

 

«Крещение» баптистов обычно происходило на озере. Так было и в этот раз. Я с интересом наблюдал за происходящим и, честно признаться, зрелище это меня впечатляло. Сначала прочитали несколько текстов из Нового Завета о крещении, затем крещаемые сняли верхнюю одежду и в одном нижнем белье белого цвета вошли в воду по пояс. Помню, как пресвитер говорил, что крещаемым надо сложить руки на груди и стать как бы мертвыми. После погружения все вышли на берег, и один из братьев прочитал из 8-й главы Деяний стихи с 14-го по 18-й. Затем пресвитер поочередно возложил на каждого руки, после чего всех новокрещенных стали поздравлять и фотографировать на память. Выбрав момент, я подошел к пресвитеру.

– Можно у Вас что-то спросить?

– Пожалуйста, – ответил он.

– Я читал у нашего брата Иоанна Златоуста, что в первые века христианства Крещение совершалось троекратным погружением, как и Христос в Писании говорит: идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа (Мф. 28, 19), то есть одно погружение было во имя Отца, второе – во имя Сына, а третье – во имя Святого Духа. А почему у вас только один раз погружают в воду?

 

 

Господь исцелил расслабленного не по его вере, а по вере тех, которые раскрыли кровлю дома и, прокопав ее, спустили постель к ногам Иисуса. <...> Точно так же происходит и Крещение младенцев у православных. Их крестят по вере взрослых восприемников.

 

– У нас так принято, – строго ответил пресвитер.

Я ждал, что он еще что-либо добавит, но он молчал. Тогда я продолжил:

– И еще. Сегодня среди крещаемых было несколько человек, которые когда-то были крещены в Православной Церкви. Зачем их второй раз крестили? Ведь сказано в Писании: один Господь, одна вера, одно крещение (Еф. 4, 5)?

– Да, я знаю, что они были крещены в Православии, – сказал сдержанно пресвитер, – но к нам они пришли сами, мы насильно никого не крестим. У православных крещение недействительное, поэтому мы их перекрещиваем.

– А почему оно недействительно? – спросил я.

– Потому что они крестят даже младенцев, – сказал брат пресвитер. – В Евангелии от Марка, в 16 главе в 16 стихе сказано: Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет (Мк. 16, 16). А какая вера у младенцев? Понятно, что никакой. Так?

– Так, – ответил я, – это точно.

Вернувшись домой, я открыл Евангелие как раз в том месте, где говорилось о детях, и стал читать: Тогда приведены были к Нему дети, чтобы Он возложил на них руки и помолился; ученики же возбраняли им. Но Иисус сказал: пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное. И, возложив на них руки, пошел оттуда (Мф. 19, 13–15).

«Значит, Господь заповедал допускать детей к Нему, – думал я, – а как же вера? Вера у детей есть, но не у младенцев. Все-таки пресвитер, видимо, прав». Тут я снова обратился к нашему брату Иоанну Златоусту, великому проповеднику IV века, и прочитал: «Как иудеев знамение обрезания отделяло от прочих народов и показывало в них народ избранный Богом, таким же образом и у нас Крещение составляет очевиднейшее различие и разделение верных от неверных».

«Интересно, – подумал я, – значит, по его мысли, обрезание – это прообраз нашего крещения. Но ведь иудеи обрезали младенцев в восьмой день. Значит они обрезали их не по вере? Какая вера у восьмидневного младенца?»

Я лег спать, но никак не мог уснуть: мысли о том, что истина где-то рядом, не давали мне покоя. «Где же она? – думал я, – кто прав? Пресвитер или Златоуст? Конечно, надо искать ответ в Священном Писании, ведь только оно для нас единственный безупречный авторитет». Чтобы как-то отвлечься от мыслей, я встал и включил радиоприемник. Я настроил его на волну, которую нам разрешалось слушать. К моему удивлению, там читали Евангелие: И пришли к Нему с расслабленным, которого несли четверо; и, не имея возможности приблизиться к Нему за многолюдством, раскрыли кровлю дома, где Он находился, и, прокопав ее, спустили постель, на которой лежал расслабленный. Иисус, видя веру их, говорит расслабленному: чадо! прощаются тебе грехи твои (Мк. 2, 5).

«Стоп», – сказал себе я, понимая, что нашел ответ, который так искал. Я выключил приемник, открыл это место в Евангелии и внимательно перечитал: Иисус, видя веру их... Значит, Господь исцелил расслабленного не по его вере, а по вере тех, которые раскрыли кровлю дома и, прокопав ее, спустили постель к ногам Иисуса. Так вот в чем отгадка! Иудеи обрезали младенцев не по их вере, а по вере родителей, приносивших малюток. Точно так же происходит и Крещение младенцев у православных. Их крестят по вере взрослых восприемников.

 

 

Инок АНАСТАСИЙ

 

Продолжение следует