Как я, будучи баптистом,
обрел истину Православия

 

Глава I: Среди баптистов

 

Когда много лет назад я искал Бога, посещая собрания католиков, свидетелей Иеговы, адвентистов, пятидесятников и прочих «миссионеров», то остановился на баптистах. Их приветливое участие в нуждах людей, сразу бросающаяся в глаза внешняя организованность привлекли мое внимание, и через некоторое время, посещая их собрания, я «покаялся».

Один из первых обрядов называется у баптистов «покаянием». Помню, как я искренне плакал о своих грехах, стоя на коленях. Плакали и многие присутствовавшие вместе со мной. Все происходило так трогательно, что невозможно было даже и подумать о какой-либо фальши. Мне подарили Библию с надписью на внутренней стороне обложки: Вникай в себя и в учение; занимайся сим постоянно: ибо, так поступая, и себя спасешь и слушающих тебя (Тим. 4, 16).

С тех пор свободного времени у меня не стало. Как позже я заметил, все члены собрания усиленно привлекались к «добрым делам». Мне приходилось чуть ли не ежедневно посещать спевки, на которых разучивались песни о Боге, принимать участие в «разборе Слова Божия», требующем усердной подготовки. Кроме всего прочего, руководитель поручал мне разные задания, за которые необходимо было отчитаться в срок. К тому же я спешил прочитать поскорее всю Библию, так как видел, с каким уважением относились баптисты к тем, кто прочитал ее много раз. Самым большим знатоком Библии считался наш пресвитер. Он прочитал ее одиннадцать раз, и об этом частенько упоминал, когда возникали какие-либо разногласия, причем это давало основание считаться неоспоримым авторитетом.

– Ты сколько раз Библию прочитал? – задал как-то пресвитер вопрос одному вновь пришедшему брату, который попытался защитить свою точку зрения.

– Я пока еще не дочитал до конца, – ответил тот.

– А я одиннадцать раз прочитал, – говорил пресвитер, дружески хлопая его по плечу. – Вот когда ты хотя бы разок прочитаешь, тогда и поговорим.

У других братьев, знатоков Библии, «опыт» был поменьше: кто два раза прочитал, кто три. Через полтора года и я гордо объявил на собрании, что прочитал всю Библию. Меня поздравили и похвалили. Но, честно сказать, в голове моей мало что отложилось, к тому же от чтения Библии у меня возникало множество вопросов, которые не давали мне твердого основания веры. Некоторые вопросы я задавал братьям и получал «эрудированные» ответы; одним ответам я поначалу слепо доверял, а другим – нет, поэтому они так и остались в моей душе белыми пятнами.

Надо сказать, что глубоко ошибаются те, которые считают, что у баптистов нет предания. Оно у них есть, но только собственное, личное. В каждом собрании существуют традиции и даже свое сугубое понимание и толкование Священного Писания, но некоторые ключевые моменты они передают из поколения в поколение. При этом каждое мнение, высказанное членом собрания, считается личным убеждением. Что-то из него может приниматься собранием, а что-то – нет. Одним словом, свобода в суждениях и толкованиях не ограничена. Эта свобода и привлекает в какой-то степени наши тщеславные души, ищущие самовыражения, а не смирения пред Господом Иисусом.

В своем толковании баптисты порой доходят даже до кощунства, но стоит это подкрепить текстами из Писания, и кощунство становится как бы новым открытием в протестантской «богословской науке». Впрочем, на стремлении к новизне зиждется все протестантское богословие, некогда породившее в своих недрах социализм. Найти что-либо новенькое и произвести фурор – вот главная задача богослова-баптиста. Но об этом позже, а пока обращу внимание читателя на то, как проходила моя жизнь в баптистской общине.

Однажды мы возвращались с друзьями домой после собрания, беседуя о дальнейших планах жизни, о том, что цель ее теперь – проповедовать Христа. «Как хорошо, что я стал верующим, – думал я, – теперь надо везде проповедовать». Горе мне, если не благовествую (1 Кор. 9, 16) – отчетливо звучали слова апостола Павла в моих ушах. Мне и моим друзьям очень хотелось поскорее обратить ко Христу всех жителей своего дома, а затем улицы и всего города. Мы мечтали о том, чтобы все вокруг стали баптистами.

Беседуя об этом, мы вышли из троллейбуса, но, пройдя около ста метров, вдруг увидели, как двое малолетних хулиганов избивают подвыпившего мужчину. «Что делать? – мелькнула в моей голове мысль. – Надо бы его защитить». Нас было четверо, и мы вполне могли бы с ними справиться.

– Помогите, – кричал мужчина, – люди добрые, помогите!

Я хотел было броситься на выручку, но один из моих новых друзей, брат В., остановил меня и строго сказал:

– В Евангелии написано: «Не убивай». Поэтому нельзя драться. Вот видишь, он пьян, за это и получает наказание от Бога.

Брат В. был старше по возрасту и в общину ходил уже давно, поэтому никто не смог ему возразить, и мы молча прошли мимо.

Всю оставшуюся дорогу я думал о бедном страдальце. Ведь хулиганы могли убить этого несчастного. Ночью он мне приснился с окровавленным лицом и, посмотрев, с упреком сказал: «Где же твоя любовь, брат?» От этих слов мне стало так стыдно и горько, что я заплакал и проснулся.

 

Инок АНАСТАСИЙ

Продолжение следует

 

 

 

 

     Активная «миссионерская» деятельность по распространению баптизма в России началась в 1859 году, когда Унгер – немецкий проповедник идей меннонитов (одна из протестантских деноминаций, получившая название от своего основателя, Менно Симонса. – Примеч. ред.) среди русских крестьян, работавших в немецких колониях на юге Украины, установил связь с руководителями немецких баптистов, которые обезпечили приток в Россию большого числа «миссионеров». С тех пор началось обращение в баптистскую веру русскоязычного православного населения юга страны. Действуя первое время скрытно, но очень активно, контактируя непосредственно с крестьянами и уверяя их в «заблуждениях» Православия и «истинности» баптизма, «миссионерам» удалось обратить в баптизм не только отдельных людей, но в некоторых селах значительную часть их населения. За двадцать с небольшим лет баптизм с юга Украины проник на Кавказ, в Орловскую, Калужскую, некоторые соседние с ними губернии и в Москву. В то же время баптизм проникает в Сибирь и на Дальний Восток, которые из-за удаления от центра были удобны для прозелитической деятельности.
   Вместе с ростом зоны географического распространения стал меняться и характер поведения баптистов. Отмечались случаи глумления баптистов над православными святынями и Таинствами, вмешательства их в совершение разных православных обрядов, что привело к столкновениям с православным населением и привлекло внимание властей. В 1894 году положением Кабинета министров баптизм был объявлен особенно вредной сектой в церковном и общественно-государственном отношении, а последователям этого лжеучения запрещалось организовывать общественные собрания. Их положение, как и всех русских сектантов, изменилось с появлением так называемого закона о веротерпимости 1905 года и указа о регистрации старообрядческих и сектантских общин от 1906 года. С той поры сектантские организации вообще и баптисты в частности стали открыто проводить свои собрания, организовывать кружки, часто обманом завлекая в них православных. Во время Первой мировой войошелны предпринималась попытка ограничить деятельность секты, однако вскоре произошел новый всплеск «миссионерской» активности. Наиболее быстрыми темпами баптизм начал распространяться после 1917 года.

Источник: «Сектовед.ру» (http://sektoved.ru)