БЫЛЬ | УРОКИ ИСТОРИИ | СТРАНИЦА 14 |
Продолжение.
Начало в №6(246)
У входа в подъезд Виктор Петрович встретил соседа-фронтовика Ивана Никаноровича Савельева.
– Броня крепка, и танки наши быстры, – шуткой встретил его фронтовик.
– Здорово, Иван Никанорович.
– Слыхал, Витя? Нас эти недоумки хотят из дома выселить.
– Да уж как не слыхать? Только делать не знаю что.
– А я так тебе скажу: никуда отседова не съеду. И пусть попробуют тронуть фронтовика. Мы тех фашистов разбили и этим покажем, где раки зимуют.
– Ну, какие же они фашисты, Иван Никанорович?
– А разве не зверье? Ты посмотри: у людей жилье отымают, чтобы для обкомовцев санаторий туточки построить. Сами от жиру бесятся, а простой народ готовы загнать за Можай. Я так тебе скажу: коммунистом никогда не был и не буду. Все это дурман – опиум для слепых. Жить по потребностям, а трудиться по способностям! Ну, кто эту чушь придумал? А кто определять будет эти способности и эти потребности?
– Да угомонись ты, Иван Никанорович.
– Хватит, наелись. Вот они определили наши потребности: решили, что мы не нуждаемся в жилье. А обкомовские крысы нуждаются в роскоши и неге.
– Им виднее, – с опаской вполголоса сказал Виктор Петрович. – За такие речи не только из партии вышвырнут, вообще могут обезпечить безплатным жильем на Калыме.
– Да ладно, не дрейфь ты. Не сталинские времена, когда «черных воронков» боялись. Бывало, ночью услышит моя супружница шум мотора и трясется вся от страху. У нас тогда в подъезде через одного по очереди соседей арестовывали. Кого расстреляли, кого упрятали без права переписки, а кто и без вести пропал.
– И не вспоминай. Сейчас, благо, оттепель наступила, – пытаясь както перевести разговор в иное русло, сказал Виктор Петрович.
– Да какая оттепель, Витя? Что ты говоришь? Очередная дурилка с пафосными лозунгами: «За старость счастливую нашу спасибо, родная страна». Ну, сам подумай, какой дурак будет просить в райкоме, чтобы его лишили квартиры в пользу государства? Очередная ложь для граждан-товарищей в розовых очках.
Иван Никанорович направился в сторону магазина, а Виктор, оглядываясь, побрел домой.
– Что в райкоме-то сказали? – с порога кинулась расспрашивать мужа Ирина Сергеевна.
– Сказали, что дело это государственной важности, и всем придется съехать.
– И куда же, Витя? На вокзал, что ли?
– Да хоть и на вокзал. Кстати, интересная мысль. Если мы первыми освободим квартиру, поживем какое-то время на вокзале, тогда, гляди, нам за политическую сознательность первым и дадут жилье в другом месте. Не зря же в кодексе коммуниста написано «каждому по потребностям»!
– Свежо преданьице, да верится с трудом, – с горестью отреагировала на идею мужа Ирина Сергеевна.
– Что ты такое говоришь, Иришка? Вот посмотришь, жить станет лучше.
– Жить станет веселее, – с истерическим смехом продолжила жена.
– А что нам остается делать? Главное – не перечить решениям партии. Человек должен сначала построить коммунизм в своем сердце, в своей семье, тогда коммунизм охватит и всю планету.
– В том-то и дело, что охватит, Витя, – огорченно сказала Ирина Сергеевна. – Сплошная ложь кругом.
На следующий день, собрав чемоданы, Волошины все же переехали на вокзал. Люди вышли посмотреть, как их семья покидает свою квартиру.
– Первая ласточка, – сказала соседка Клавдия Семеновна. – Вот сознательные почелепали. Кто теперь следующий?
– А мы никуда не поедем, – твердо произнесла Галина Васильевна со второго подъезда. – Пусть сначала жильем обезпечат, а потом указы указывают.
– Правильно, Васильна, – поддержал разговор Иван Никанорович. – Никуда отседова ни ногой. Будем бастовать. Выйдем на улицу с транспарантами. Мы что, зря кровь проливали на войне за СССР, чтобы теперь какая-то вошь позорная со своими непомерными аппетитами нас притесняла?
Иван Никанорович был человек неглупый, хотя временами и заносчивый. Он организовал женщин пройтись по квартирам. И через два дня народ вышел на улицы с требованием дать сначала жилье, а потом уже и выселять. Здесь же появились и другие требования.
– А как им не появиться, если после нового года цены на продукты выросли на 30 процентов? – рассуждал Иван Никанорович. – А зарплата все та же, а пенсия, понимаешь ли, ниже, чем давление. Лекарства не на что купить, не говоря уже о хлебе с маслом. Около тысячи рабочих электровозостроительного завода устроили забастовку и собрались перед заводоуправлением с требованием увеличить зарплату, снизить непосильные нормы и обеспечить охрану труда. Накануне в обмоточно-изоляционном цехе из-за низкого уровня техники безопасности отравились 200 человек.
Информация о том, что рабочие бастуют, а горожане митингуют на площади, дошла до самого верха, и уже к вечеру в обком позвонили из кабинета генсека и устроили, как говорится, нагоняй.
– Я вам покажу кузькину мать, – кричал помощник Хрущева. – Вы что там, совсем с дубу рухнули?! Чтобы немедленно задавили народное волнение и нашли виновных.
– Будет сделано. Будет сделано, – послушно отвечал первый секретарь обкома КПСС.
Следующий звонок был уже в райком из обкома.
– Вы что там, не можете свои проблемы по-тихому решить? Вы чего там саботаж устроили?
– Но Вы же сказали, товарищ первый секретарь, что надо людей срочно выселять, вот мы и занялись выселением по Вашему распоряжению.
– Да вы что там, белены объелись? Чтобы я больше не слышал, что первый секретарь обкома отнимает жилье у граждан.
– Но это же Ваше требование было!
– А теперь придумывайте, что хотите, но виновные должны быть найдены и наказаны по всей строгости. Вам ясно?
– Ясно, товарищ первый секретарь.
Тем временем люди вышли на соборную площадь и требовали справедливости. Ночью к городу подошли танки. Их привезли по железной дороге. Власти объявили комендантский час и карантин. В город въезд был запрещен, также и выезд осуществлялся только с разрешения главы райкома.
– Граждане, немедленно расходитесь по домам! – кричал в рупор начальник городского управления МВД.
Но люди не расходились. Площадь все больше и больше наполнялась жителями города, требовавшими принятия справедливого решения. Пошли разговоры о Хрущеве, о том, как он вместо пшеницы приказал засеять все поля кукурузой, думая таким образом улучшить экономику страны.
– Хватит брехать. Сделали из нас рабов и жируете, коммуняки поганые, – выкрикивали из толпы рабочие. – Пора уже и правду сказать о ваших бредовых идеях коммунизма. Это такой же фашизм, только в другой обертке. Сами жрите свою кукурузу, а нам нормальный хлеб давайте.
Кто-то из рабочих травил «политические» анекдоты: «Встретились, значит, как-то на зоне Карл Маркс, Ленин и Хрущев. А у всех на груди нашивка с буквами “ТК”. Проверяющий и спрашивает начальника зоны:
– А что это у них за буквы на груди “ТК”?
Начальник зоны отвечает:
– У Маркса эти буквы означают “теоретик коммунизма”, у Ленина – “тиран коммунизма”.
А проверяющий, не дождавшись:
– А у Никиты Сергеевича-то что означают буковки?
– Да тварь кукурузная этот ваш Хрущев».
По толпе покатился дружный смех.
Утром позвонил сам Хрущев. Он приказал любыми средствами и в кратчайшие сроки подавить восстание, выявить зачинщиков и наказать по высшей мере.
– Всех уничтожить, да так, чтобы другим неповадно было. А то они мне весь Союз так на мятеж поднимут, – кричал в трубку первому секретарю обкома партии генсек.
Иван Чикин
Продолжение следует