Герои Великой
Отечественной
войны

 

 

Мы продолжаем публикацию небольших заметок о героях СССР – тех людях, которые своей самоотверженностью приблизили славный день Победы Русского народа над фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне, вложив в совершенный ими подвиг все, что имели, а очень часто – отдав и саму свою жизнь.

 

 

КРУГЛОВ

НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ

Родился в 1916 году в деревне Ивашево Ногинского района Московской области. Работал монтером в Москве. В апреле 1942 года из столицы призван в армию, в апреле 1943-го окончил военное училище. Участвовал в боях на курском и киевском направлениях, в Прибалтике, Польше, Восточной Пруссии. Командовал пулеметным взводом, ротой, батальоном. Звания Героя Советского Союза удостоен 10 января 1944 года. В январе 1945-го в боях за Кенигсберг получил ранение. После лечения в госпитале в 1946 году уволен в запас.

 

Бои за плацдармы на правом берегу Днепра в переломном 1943 году не смолкали даже ночью. В одну из тех сентябрьских ночей младший лейтенант Круглов, входивший со своим взводом в мотострелковый батальон 178-й танковой бригады 10-го танкового корпуса, напряженно вслушивался во фронтовую тишину. Он знал, что по данным разведки оборона фашистов на Днепре была фактически неприступной. Однако знал он и другое. Здесь, на берегах Днепра, не раз бились Русские воины с иноземными захватчиками, и седой Днепр всегда оставался за Россией.

К этому времени большая часть Левобережной Украины была освобождена от фашистских захватчиков. Войска Центрального, Воронежского, Степного и Юго-Западного фронтов вышли к Днепру на протяжении нескольких сот километров.

Немецкое командование ясно представляло военно-стратегическое значение Украины, ее огромные экономические богатства и еще надеялось получить донецкий уголь и металл Кривого Рога, пшеницу Кубани. Фашисты рассчитывали на мощнейшие сооружения т. н. «восточного вала», полагая, что советские войска после длительного летнего наступления не смогут преодолеть его.

Перед штурмом вражеского берега Круглов думал о людях, жизнь которых волею судьбы во многом зависела от его действий, распоряжений. Главное сейчас – в составе десантного батальона тихо и быстро переправиться со своими подчиненными и тремя «максимами» на противоположный берег.

Поискав в округе, пулеметчики притащили лишь несколько корявых веток, которые не смогли бы выдержать на плаву даже один «максим». Выход был найден – связать плотики для пулеметов из прибрежного тростника, а также снопы, которые могли держать бойца на плаву и с которых можно было вести огонь как из-за бруствера.

Отошли от берега безшумно, толкая перед собой плотики с нехитрым солдатским имуществом. Сентябрьская днепровская вода, обдав холодком, подхватила «тростниковую» флотилию. В берег ткнулись как-то неожиданно, молча рассыпались в цепь. Вскоре весь батальон, тихо переправившись на вражеский берег, приготовился к штурму немецких позиций.

...Ракеты взлетели неожиданно, и словно лопнула ненавистная тишина. Николаю Ивановичу показалось, что поднялся в атаку не батальон, а вся бригада. Такого мощного «ура!» и треска автоматов он еще не слышал, а ноги сами несли его на вражеские позиции. Вероятно, те 500 метров были самыми быстрыми за всю его жизнь. Гитлеровцы били почти в упор, но не выдержали, дрогнули, побежали. Заняв траншею, Круглов расчищал огнем автомата места для своих пулеметчиков. Не успели бойцы переоборудовать позиции для пулеметов, как опомнившиеся фашисты пошли в контратаку. Командир взвода это предвидел, знал, что это будет не раз, и расчеты твердо знали приказ командира: «Огонь открывать наверняка и не засиживаться на месте, менять позиции». Необходимо было беречь боеприпасы, а главное – сохранить пулеметы.

 

 

Первую атаку фашистов отбили сравнительно легко. Теперь гитлеровцы бежали по открытому полю, десантники же были в окопах. И все же силы были явно на стороне противника, который спешно собирал их в мощный кулак. Поднявшееся солнце рассеяло остатки серой мглы и тумана, осветив все: и поле боя, и реку, которая сносила остатки уже разбитых паромов. О переправе днем не могло быть и речи. Враг открыл ураганный огонь, засыпал минами, бомбил все, что появлялось на поверхности реки. И все же под прикрытием нашего передового батальона разворачивались основные силы бригады, с ходу поддерживая всей артиллерией бои на плацдарме.

В небе, как и на земле, кипело сражение. Гитлеровцы уже не пытались сбросить в Днепр десантников лишь силами своих безчисленных автоматчиков. Немецкая пехота, прикрываясь танками, подходила все ближе и ближе для решающего броска. По танкам била наша артиллерия с противоположного берега, а младший лейтенант Круглов, меняя позиции своих «максимов», бил во фланги и фронт по серым шинелям, по смотровым щелям прорвавшихся танков. Стрельба велась с такой интенсивностью, что вода в пулеметах кипела.

Николай Иванович, несмотря на страшный треск, лязг и грохот, отчетливо слышал работу своих пулеметчиков. Не раз под огнем противника бежал он к замолкнувшему «максиму», помогал устранить неисправность, работал за пулеметчика и подносчика патронов, помогал бойцам огнем своего автомата. В горячке боя он даже не заметил, что ранен. Лишь к вечеру, когда бой стал стихать, присел на дно окопа и почувствовал, как набух один сапог и как кружится от контузии голова…

Ночью подошло подкрепление. Убитых хоронили на освобожденной земле, раненых переправляли на левый берег, в госпиталь. Ранение у Круглова оказалось неопасным, и, едва отлежавшись, он начал скучать по своим пулеметчикам. После выздоровления разыскал под Дарницей родную 178-ю бригаду. Получил пополненную роту и стал готовить ребят к предстоявшим боям в составе 10-го танкового корпуса, ставшего Днепровским.

О своем награждении Золотой Звездой Героя узнал в январе 1944 года из газет. Вначале как-то и не верилось: может, другой Круглов, ведь воевали все отчаянно. Позже, описывая этот штурм в своих мемуарах, советские маршалы были пафосны и официальны. Например, П. Ф. Батицкий писал: «Каждый советский воин от генерала до солдата понимал, что более тяжелой задачи еще не доводилось выполнять даже тем, кто воевал на фронте с первого дня войны. От воинов требовалось колоссальное напряжение всех моральных и физических сил, чтобы преодолеть Днепр под губительным огнем противника». Или Конев И. С.: «Многие дивизии и даже армии форсировали Днепр преимущественно ночью без артиллерийской подготовки. Войска широко использовали подручные средства, что для гитлеровцев было полнейшей неожиданностью. Использование подручных средств при форсировании реки с ходу – разумное решение, но это не лучший способ форсирования».

Но по-человечески честно и с душевной болью о переправе через Днепр рассказал в одном из своих писем Виктор Петрович Астафьев: «Днепровские плацдармы! Я был южнее Киева, на тех самых Букринских плацдармах (на двух из трех). Ранен был там и утверждаю, до смерти буду утверждать, что так могли нас заставить переправляться и воевать только те, кому совершенно наплевать на чужую человеческую жизнь. Те, кто оставался на левом берегу и, „не щадя жизни“, восславлял наши „подвиги“. А мы на другой стороне Днепра, на клочке земли, голодные, холодные, без табаку, патроны со счета, гранат нету, лопат нету, подыхали, съедаемые вшами, крысами, откуда-то массой хлынувшими в окопы... Я пробовал написать роман о Днепровском плацдарме – не могу: страшно, даже сейчас страшно. И сердце останавливается...»

 

Подготовил
Евгений ПОЛЕВОЙ

 

По книге: Герои огненных лет
(Очерки о москвичах – Героях
Советского Союза): [В 10 кн.] /

Продолжение следует

 

 

---

 

Казачий словарь-справочник

 

Продолжение. Начало см. в № 1 (1). 

 

ХОР – правый приток реки Уссури; в 1920 году на мосту через Xор большевики убивали пленных казаков: выводя из вагона, разбивали им головы молотом и бросали в реку.

ХОРОНИТЬСЯ – прятаться, укрываться.

ХОРУНЖИЙ – первый офицерский чин в казачьей армии; с XIII века в Польше – помощник командира полка, водружавший в бою знамя своей части и оборонявший его от врагов; в ХVI–ХVIII веках то же самое у днепровских казаков.

ХОТОН – татаро-монгольская родовая группа, возглавлявшаяся местным старейшиной – багадуром, сеченем или мергенем.

ХОТУНОК – татарское предместье гор. Новочеркасска. Во второй половине XVII века к донским казакам прибился небольшой нагайский хотон. Донцы разрешили им поселиться около своего Черкасского города. Почти через сто лет после этого военный инженер и историк А. И. Ригельман надписал в своем плане Старого Черкасска: «Базовых татар поселение». Впоследствии, когда был основан город Новочеркасск, этот татарский пригород переместился на его окраину и здесь его имя определили по старой памяти как Xотунок (уменьшительное от слова «хотон»); называли его также и «Татарской слободкой». Жители Хотунка – мастера, ремесленники и чернорабочие – казаками не считались и в казачьих полках не служили.

ХРЕБТИТСЯ – хочется, желается.

ХУДОБА – рогатый скот.

ХУТОР – казачье поселение на отдаленных окраинах станичного земельного юрта. Население хутора выделялось из станицы, но сохраняло с нею хозяйственные и административные связи, подчиняясь станичному атаману. Его представители «десятидворные» и хуторской атаман участвовали в станичных сборах с правом решающего голоса. В старое время казачий хутор назывался поселком; это же название сохранялось до недавнего времени у казаков Сибири и Дальнего Востока.

 

По материалам: Казачий словарь
справочник: В 3-х т. / Сост.
Г.В. Губарев. Редактор-издатель
А.И. Скрылов. М., 1992.

 

Продолжение следует.