Борьба за историю –
борьба за Россию

 

 

 

Продолжение. Начало см. на стр. 3

 

– А глазами профессионального историка как Вы оцениваете его сочинения?

– Мне кажется, что тома, посвященные периоду Рюриковичей, в общем-то удачны, методичны. Но примерно с периода XVII века он сбился на более детальную, чем в предыдущих томах, переработку данных. А уж далее, с периода XVIII века, материал стал настолько безбрежным, что Соловьев в нем начал понемногу теряться, углубляться в несущественное. Труд его очень разросся, и, возможно, именно поэтому остался незаконченным.

 

– Каких авторов-историков Вы рекомендуете к прочтению?

– Мне нравится Иловайский. Считаю, что его пятитомная «История России» – это, может быть, лучшая работа для тех, кто хочет ознакомиться с нашей историей, написанной живым языком.

 

– Когда он жил?

– Родился в 1832 году, а умер в 1920-м. Вот ему, в отличие от Соловьева, удалось довести свое повествование до Петра I. Практически вся Российская Империя училась по его учебникам.

 

– А из современников?

– Хорошо отношусь к Боханову – его подход к истории через биографии людей, мне кажется, тоже очень яркий. Он – великолепный исторический рисовальщик, через изображенный им образ ты, читая книгу, видишь человека в своем сознании так четко, ясно, что он становится тебе словно родным. Это большой литературный и одновременно исторический талант. Кроме него, с интересом всегда читаю Мультатули, Музафарова… Привлекают и более академические темы – тут можно много имен назвать…

 

– Может ли, на Ваш взгляд, быть хорошим историком человек неправославный?

– С точки зрения профессиональных навыков – умения работать с материалами, архивами, огромными пластами информации, в чисто профессиональном плане – может. А вот с позиции пользы и поиска истины дело обстоит значительно сложнее. Потому что историк обязательно привнесет в свой труд свои представления о мире, свои политические или религиозные убеждения, и мы будем рассматривать историю, например, России через призму его взглядов. Разумеется, она окажется намного более искаженной, чем это изложил бы верующий человек.

 

– А что Вы думаете об изучении Русской истории в целом?

– Сейчас, мне кажется, наша историческая наука, к сожалению, не в лучшем состоянии. Потому что, выйдя из советских тисков идеологической «пятичленки» (схема пяти формаций, разработанная советскими учеными на основе работ Маркса и Энгельса. Суть концепции заключалась в том, что любое человеческое общество проходит в своем развитии пять последовательных этапов – первобытно-общинную, рабовладельческую, феодальную, капиталистическую и коммунистическую формации. Данная схема в качестве непререкаемой догмы вошла во все учебные и справочные марксистские издания, а советские историки прикладывали значительные усилия, чтобы найти последовательную смену формаций в истории любого общества. – Примеч. ред.), мы методологически не пришли к религиозно-философскому пониманию нашей истории.

Существует книга Льва Тихомирова «Религиозно-философские основы истории», где он рассматривает историю человечества как борьбу религиозных идей. И вот такой книги именно по Русской истории, на мой взгляд, очень не хватает. Потому что, по большому счету, психология и стремление Русских понять истину, в том числе и в своей истории – это особый, отличительный признак наших государственных и церковных лиц. Все повороты в нашей истории – например, Крещение Руси, выбор Александра Невского между Востоком и Западом, период противостояния татарам-мусульманам, время борьбы за свободу православных славян в XVIII–XIX столетиях – свидетельствуют о том, что деятельность Русских людей всегда основывалась на православном мировоззрении. Т. е. атеисту или человеку неправославному сложно понять мотивацию наших исторических деятелей. Она может показаться ему слишком идеалистической, непрагматичной, не отвечавшей каким-то интересам того или иного момента и, исходя из этого, будет оценена как анархическая, странная, безсмысленная, глупая.

Поэтому, безусловно, важно, с каким вектором историк подходит к написанию Русской истории, как он ее осмысливает, понимает, видит ли он в ней вообще какой-то смысл. Думаю, это естественно: нашу историю надо писать нашим историкам – православным.

 

– Кем и как история России сегодня искажается?

– Наши дни богаты фальсификациями – начиная от нелепых измышлений вроде концепции Фоменко и Носовского, подвергающих сомнению всю нашу историю и распространяющих свои фантазии о подделке всех исторических документов, и заканчивая историками, искажающими, например, сведения о Великой Отечественной войне, или коммунистами, которые, очерняя последние годы монархической власти в начале ХХ века, рассказывают, что Российская Империя якобы настолько тогда разлагалась, что ее могла спасти только революция и большевики.

Фальсификацией можно назвать и то утверждение, что, когда в 20 столетии Российской Империи наследовала советская власть, в этом якобы не было никакого надлома для Русской цивилизации. Сейчас часто можно услышать, что, мол, несмотря на революцию, на кровь, так или иначе советские лидеры все равно наследовали Российским Императорам, что наша история едина и в ней нет никаких разрывов – событий, которые можно было бы определить как трагедии. И предлагается воспринимать период правления Сталина и Николая II в некоем едином контексте, которого в действительности нет и быть не может. Мы видим абсолютно четкий, катастрофический разрыв – революцию, когда старая история была уничтожена. Мир, основанный Рюриковичами и Романовыми, большевики разрушили, взявшись строить государственность на абсолютно иных началах. По сути то же самое делали турки после взятия Константинополя и уничтожения Византийской Империи – мы же не дерзнем назвать султана наследником византийского Императора…

 

– Т. е. можно говорить о целенаправленной всеобъемлющей фальсификации или все же имеют место лишь отдельные подтасовки со стороны недобросовестных лиц?

– Думаю, что есть и политические силы, которые заинтересованы в том, чтобы мы не знали своей истории – потому что с такими атомизированными массами, не ведающими своего прошлого, работать значительно легче – их можно вовлекать в новые революционные события, что мы сейчас и видим. Навальный использует молодежь, не имеющую основополагающих понятий из истории и опыта; в их жизни еще не встречались реальные трудности, а они уже негодуют, «терпеть не могут» в свои 15–18 лет. Эти ребята – как чистый лист, на котором новые революционеры пишут свои манифесты и претензии к современной власти. А если бы в школах сегодня истории уделялось должное внимание и она преподавалась в правильном ключе – как основа нашего традиционного мировоззрения, то втянуть в уличные манифестации их было бы не так легко.

Нужно изменить отношение к предмету «история» – нельзя преподавать его по остаточному принципу. Не надо привлекать к составлению т. н. единых учебников старых советских авторов, которые защищались еще по тематикам «Ленин», «Сталин», «советская власть», «комсомол», «компартия» и т. п., а все-таки искать людей с более свежими историческими знаниями и современными подходами. Чтобы учебники наши отражали нашу связь не столько с какими-то последними событиями, сколько с Российской Империей, Московским государством, Киевской Русью. Сейчас же даже по количеству страниц хронологическое разделение неадекватно: первый том отводится под описание тысячелетней истории России, а второй – советской власти и последних 20-ти лет. Т. е. почему-то XX век с момента установления советской власти и современный период преподносятся как равноценные всему остальному периоду существования России. Это ненормально – крайне сложно, говоря о формате двухтомника, уместить самую важную часть Русской истории – десять веков – в один том; получается, что тысячелетняя история нашего государства пишется «по верхам»…

 

Окончание см. на стр 5