На закваске лукавства

 

 

 

 

Окончание. Начало см. на стр. 5

 

А во-вторых, подражание Святым Апостолам и Учителям Церкви должно проявляться в исполнении их заветов, в том числе и об общении с «инославными»: Еретика, после первого и второго вразумления, отвращайся, зная, что таковой развратился и грешит, будучи самоосужден (Тит. 3, 10–11). Но, как известно, главный инициатор и председатель собрания Константинопольский Патриарх Варфоломей не только не отвращается, но даже совместно молится с еретиками и навязывает эту противоканоническую практику в качестве нормы всему православному миру.

Последование Отцам – это также единомыслие с ними. Но чтобы увидеть, может ли идти речь об этом применительно к участникам «Всеправославного собора», обратимся, например, к наследию ближайших к нам по времени угодников Божиих – святителя Серафима Богучарского и преподобных Иустина Челийского и Паисия Святогорца, писавших как раз о рассмотренных на Крите проблемах.

Святитель Серафим так говорил об участии «православных» в экуменическом движении: «Нельзя <…> не обратить внимания на то обстоятельство, какое отрицательное значение имеет участие православных представителей в экуменических конференциях. Самый факт этого присутствия утверждает инославных христиан в их мысли, будто все христианские исповедания принадлежат к Единой Вселенской Православной Церкви. Мы же считаем, что это присутствие совсем не означает того, что инославные христиане стали принадлежать к истинной Христовой Церкви. Какими далекими от Православной Церкви по своим религиозным заблуждениям они были, такими и остались. Присутствие православных представителей на экуменических конференциях говорит лишь о том, что православные христиане стали отступать от своего Православия. Трудно сказать, где более православные экуменисты отступают от Православной Церкви – в своих ли писаниях, или же присутствуя на экуменических конференциях. Это присутствие является в своей сущности изменой нашему православному догматическому учению о Церкви, выраженному в девятом члене Символа веры».

А преподобный Иустин по поводу экуменического «диалога любви» писал: «Голый моральный минимализм и гуманистический пацифизм современного экуменизма обнаруживают болезненность и безпомощность своей философии и этики „по человеку“ (ср.: Кол. 2, 8), обнаруживают кризис своей гуманистической веры в истину и забвение истории Церкви, с ее непрерывной соборной и апостольской жизнью в истине и благодати».

Старец же Паисий наставлял своих духовных чад: «„Православные, – говорят, – тоже должны присутствовать на экуменических совместных молитвах и конференциях. Это – свидетельство!“ Да какое там еще „свидетельство“?! Эти люди разрешают все проблемы с помощью логики, они находят оправдание тому, чему не может быть оправдания».

Разделяют ли взгляды Отцов присутствовавшие на Крите Владыки? Увы, 3-й пункт рассматриваемого послания говорит об обратном:

Наша Церковь, отвечая своему долгу свидетельства истины и своей апостольской веры, придает большое значение диалогу, главным образом с инославными христианами. Таким образом прочий христианский мир глубже узнал подлинность Православного Предания, ценность святоотеческого учения, литургический опыт и веру православных.

 

Очевидно, что говорить о единодушии со святыми не приходится...

 

Диалоги, которые ведет Православная Церковь, никогда не подразумевают компромиссов в вопросах веры.

 

Но как раз таки именно безчисленными компромиссами в вере испещрена вся история Поместных Православных Церквей касательно экуменического движения. В частности, примеры таких отступлений приводит тот же святитель Серафим (Соболев): «До экуменизма в православных странах не было такой протестантской пропаганды, ибо не было такого дружеского общения православных с протестантами, которое утверждается на экуменических конференциях и которое налагает на православных представителей нравственную обязанность не препятствовать протестантской пропаганде в православных странах. В этом заключается великое зло экуменизма».

 

Переходим к 5-му пункту:

Современная секуляризация ставит своей целью отчуждение человека от Христа и духовного влияния Церкви, неоправданно отождествляя ее с консерватизмом. Однако западная цивилизация несет неизгладимый отпечаток непреходящего вклада христианства. Более того, Церковь как сфера и образ жизни в свободе выявляет спасительное значение Богочеловека и Его Тела.

 

Вроде бы, правильные слова, утверждающие актуальность Православия для современного общества. Однако и здесь не все гладко: из заявления о неоправданном отождествлении Церкви с консерватизмом можно заключить, что она, напротив, вполне себе прогрессивное сообщество. Но разве это не есть малодушный отказ от спасительной миссии Церкви Христовой, ее святого долга – указывать человечеству на вечные, непреходящие нравственные ориентиры и ценности Закона Божия?

Да, с точки зрения всех «прогрессивных» мыслителей-еретиков и модернистов этот вовеки неизменный Закон косный и консерваторский. Но вот как разъясняет христианское отношение к прогрессу великий Оптинский старец преподобный Амвросий в письме к матери одного современного ему прогрессиста: «Несправедливо <…> то, будто человечество на земле постоянно совершенствуется. Прогресс или улучшение есть только во внешних человеческих делах, в удобстве жизни. Например, мы пользуемся железными дорогами и телеграфами, которых прежде не было: выкапывается каменный уголь, который скрывался в недрах земных, и т. д. В христианско-нравственном же отношении всеобщего прогресса нет <…>. Во внешних изобретениях, отчасти в науках, пусть [сын] находит прогресс. А в христианско-нравственном отношении, повторяю, всеобщего прогресса в человечестве нет и быть не может. Каждый будет судим по делам своим».

 

Высказались участники критского собрания и по нескольким «онтологическим и актуальным» с их точки зрения темам, в частности – о политике:

 

Православная Церковь не вмешивается в политику. Ее слово остается рассудительным и пророческим как должное вмешательство на благо человека.

 

Здесь уместно привести слова о мнимой аполитичности экуменизма блаженной памяти Высокопреосвященнейшего Иоанна (Снычева), митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского: «Четвертая ложь экуменизма – широко рекламируемое утверждение о его аполитичности <…>. На деле же стремление представить экуменизм чисто внутрирелигиозным явлением носит конъюнктурный характер и не выдерживает даже поверхностной проверки фактами. Во-первых, сама по себе мировая религия, общая для всего человечества – а именно она является конечной целью всех усилий экуменистов – есть не что иное, как идеологическое основание мондиализма, мировоззренческий фундамент нового мирового порядка. Именно эта единая лжерелигия должна „духовно“ обосновать необходимость разрушения суверенных национальных государств и объединения всего человечества в единое супергосударство с мировым правительством во главе».

 

Завершается послание утверждением о важности состоявшегося собрания:

 

Святой и Великий Собор открыл новые горизонты в современной многообразной вселенной. Он подчеркнул нашу ответственность в пространстве и времени в перспективе вечности…

 

Но, читая документы собора, к сожалению, приходишь к иному выводу: определенные на Крите горизонты отнюдь не новы, а представляют лишь  модификацию старых, двухвековой давности, парамасонских идей – с целью прельстить, если возможно, и избранных (Мк. 13, 22), т. е. всех верных чад Православной Церкви Христовой.

 

В послании также говорится об учреждении в лице «Всеправославного собора» постоянно действующего административного надцерковного органа, наподобие Ватикана:

 

Во время своей работы Святой и Великий Собор подчеркнул важность собраний Предстоятелей, которые уже состоялись, и сформулировал предложение учредить Святой и Великий Собор в качестве регулярно действующего института.

 

Но если за одну неделю работы критского форума был принят ряд документов, претендующих на статус общеобязательных, содержание которых весьма сомнительно, а говоря жестче – неправославно, то чего же ожидать от «Всеправославного собора», когда он станет постоянно действующим надцерковным органом?!

 

Рассмотрев, таким образом, даже лишь некоторые положения из «Послания Святого и Великого Собора Православной Церкви», можно безошибочно установить, что это вполне обновленческий текст, который не может быть принят верными чадами Вселенской Православной Церкви.