Путь, указуемый Церковью

19 июля / 1 августа – обретение мощей
преподобного Серафима Саровского

 

 

 

«У нас вера Православная, Церковь, не имущая никакого порока. Сих ради добродетелей Россия всегда будет славна и врагам страшна, и непреоборима, имущая веру и благочестие – в щит и в броню – правду: сих врата адова не одолеют».

Эти слова преподобного и богоносного отца нашего Серафима, Саровского чудотворца, невольно приходят на память при настоящем церковном торжестве. Ряд славных торжеств по случаю открытия святых мощей преподобного заканчивается ныне истинно церковным делом – освящением первой церкви во имя его. Но этот конец торжеств в Сарове есть начало их по всей Руси. Уже завтра освящается другая церковь его имени в Дивееве, давно, в ожидании прославления святого старца, сооруженная «сиротами» дивеевскими. Но мы веруем, что эти храмы на местах дивной славы преподобного суть только предтечи многого множества храмов в честь его на всем пространстве Святой Руси, славной лучшим украшением ее – святыми храмами. <…>

Велико, братия, значение святого храма на Руси! С него начинается поселение; в нем сходятся все – малые и старые, простые и знатные, и находят удовлетворение своих запросов: душа верующая стремится в горние обители, и храм служит для нее Небом на земле, она хочет учиться – и храм служит для нее училищем благочестия, она ищет сил к совершению добра, к устроению своего спасения – храм служит для нее сокровищницею благодати. Храм есть лучшее украшение родного села, деревни или города, в него влечет и нужда, и горе, и радость; от колыбели до могилы, и даже за гробом он нужен каждому; он то же, что маяк для пловцов в бурном море, крепость – для осажденных сильным и искусным врагом, вооруженным раскаленными стрелами. Он и указатель истинного пути, и охрана для путника.

К сожалению, братия, ныне не все так думают. Все более и более умножается число людей, по происхождению русских, часто по рождению даже православных, которые не посещают храмов, считая их, вместе с Церковью Православною, безблагодатными, или рассадниками суеверий, или не удовлетворяющими новых запросов, которые народились в обществе. Я разумею не только наших раскольников, которые давно выбросились с корабля церковного на малых ботиках среди бурного моря и думают спастись на них; не только новейших сектантов, которые всецело предоставили себя действию стихий мира по преданию человеческому, а не по Христу, и не имеют даже и тени церковного устройства. И старым, и новым отщепенцам Святой Церкви одинаково можно напомнить ответ святого Серафима одному старообрядцу, который спрашивал его: «Скажи, старец Божий, какая вера лучше: нынешняя церковная или старая?» (прибавь – и самоновейшая). – «Оставь свои бредни, – отвечал святой Серафим, – жизнь наша есть море, Святая Православная Церковь наша – корабль, а кормчий – Сам Спаситель. Если с Таким Кормчим люди, по своей греховной слабости, с трудом переплывают море житейское и не все спасаются от потопления, то куда же стремишься ты со своим ботиком и на чем утверждаешь свою надежду – спастись без Кормчего?»

Но не этих старых и новых отщепенцев Церкви разумею я, а главным образом тех братий наших, объявляющих себя не чуждыми веры и Церкви Православной, которые, однако, находят, что Церковь утратила душу живую, окаменела в своих формах и в своих храмах не удовлетворяет живых запросов современного общества. Они хотели бы оживить Церковь, вдохнуть в нее больше любви к человечеству, его немощам и слабостям, к его жизненным потребностям. Недовольные путем веры, покаяния и воздержания в жизни и непостыдного упования в чаянии грядущих благ за гробом, которым Святая Церковь ведет верующих ко спасению, они начертывают новый путь жизни.

Здесь не место и не время знакомить вас, братия, с этим новым путем. Освобождая от всех прикрас, которыми обставляется начертание этого пути, нельзя не видеть, что это – старый путь, осужденный Господом в словах: Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне (Мф. 6, 24). Это также тот путь, о котором сказал Спаситель: Широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими (Там же. 7, 13).

Путь, указуемый Церковью, прост и ясен. Он не чернилом и тростию начертан, но дан в живом примере Господа, Который сказал о Себе: Аз есмь путь (Ин. 14, 6). Это – путь смирения и воздержания, труда и молитвы, служения ближним и самоограничения – словом, путь подвига или путь креста, без всякой поблажки чувственности, в идеале, с искренним раскаянием в грехе в случае падения. Этим путем шел в земной жизни Христос Спаситель, его заповедал Он людям. Указуя этот путь чадам своим, Святая Церковь дает им и силы для прохождения его, от рождения и до смерти, в благодати Святых Таинств, в молитве, в помощи святых и примере их жизни. Храмы наши, расписанные ликами святых и картинами, изображающими события из жизни их, учат нас без слов тому же пути. В самом деле, представьте себе храм, весь расписанный картинами из жизни преподобного Серафима – сколько уроков уму и сердцу давало бы его с детства послушание Святой Церкви, его покорность матери, затем – иноческие подвиги в столярничестве, в лесу, его затвор, молчальничество, тысяченощное моление на камне, земные поклоны всем, кормление медведя, раздаяние сухариков и воды из источника, исцеление больных, утешение скорбящих, и все это – с ласкою, с нежностью, с радостью; затем – его келейное правило с молитвою за живых и усопших, его способ «томить томящего» его, явления ему Пресвятой Богородицы, видение в храме Самого Господа Иисуса Христа и, наконец, блаженная кончина его на молитве пред образом Богоматери. Какой разнообразно-полный путь самоотверженного подвига, добровольного мученичества для спасения души!

В настоящем случае я хотел бы, братия, чтобы вы напечатлели в сердцах своих образ старца Серафима в пути и унесли его с собою в дома свои. Вот он с раннего утра, в четыре, иногда и в два часа пополуночи отправляется из этой вот кельи, над которою построен ныне освященный храм, в ближнюю пустыньку. Он идет в своем белом холщевом балахоне, в старой камилавке, с топором в руке. На спине у него котомка, набитая камнями и песком. Поверх песка лежит Евангелие. У него спрашивали, зачем он удручает себя этой тяжестью. «Томлю томящего меня!» – отвечал старец.

Не забудем никогда этого образа и краткого ответа старца в пояснение его. В нем начертан весь путь жизни: сначала победить врага в себе самом, а потом уже помогать другим побеждать врага. «Радость моя! – говорил преподобный, – молю тебя, стяжи мирный дух, и тогда тысячи душ спасутся около тебя».

В заключение же снова прошу вас, братия: будем молиться Господу Богу, да распространит Он славу преподобного и богоносного Серафима по лицу всей земли Российской, да умножаются храмы во имя его, да усвояет в них и чрез них все блага святой веры и Церкви русский народ, ибо, повторим слова преподобного, «у нас вера Православная, Церковь, не имущая никакого порока. Сих ради добродетелей Россия всегда будет славна и врагам страшна, и непреоборима, имущая веру и благочестие – в щит и в броню – правду: сих врата адова не одолеют».

Это вещее слово крепкой веры и пламенной любви святого Серафима к Матери-Церкви да будет заключением и всех торжеств Саровских. Аминь.

 

Священномученик
Философ ОРНАТСКИЙ

Произнесено 21 июля / 3 августа
1903 года при освящении
храма во имя преподобного
Серафима над его кельей
в Саровской пустыни

Источник: ФИЛИМОНОВ В.П.
Крестом отверзается Небо.
СПб., 2015.

 

 

    

      В умах и на языках многих установилось одно неправильное воззрение на лик преподобного Серафима, а от этого стало переноситься такое же одностороннее истолкование и на все Христианство. Говорят, у преподобного Серафима лицо будто бы не такое, как у других православных святых. У тех оно более суровое, покаянное, аскетическое, печальное, а у батюшки – отрадное, ободряющее, светлое, радостное, едва не говорят – веселое... А потом, не пройдя покаянного пути, начинают жить «радостию» и сами... И падают.
     В такое довольно распространенное среди интеллигентных христиан воззрение необходимо ввести самую серьезную поправку: это – не так. Если и в самом деле и путь, и лик отца Серафима не таковы, как у других православных святых, то одно это должно уже заставить нас, верных Православию, задуматься и даже отнестись с недоверием: правилен ли тогда путь самого святого? Но так как в этом ни у кого нет сомнений, то нужно усомниться в правоте оценки наших современников. Для спасения грешного мира нет иного пути, как покаяние и подвиг борьбы. Это – неизбежный закон для всех христиан.
     Проходил его и сам отец Серафим, стоит лишь вспомнить 1000-дневное стояние его на камне с непрекращавшимся покаянным воплем: «Боже, будь милостив ко мне, грешнику!» <…> При внимательном проникновении в житие святого совершенно нетрудно увидеть, что сам он прошел такой тяжкий и крестный путь, что нередко с трудом пишешь, читаешь или слушаешь о его подвигах. Да и много ли мы, собственно, знаем о них? Малую каплю! <…> Пройдя такой крестный путь, преподобный подвижник еще на земле достиг того богоподобного блаженного состояния, какое уготовано благословенным от Отца в Царствии Небесном. И хотя он, как чистый душою, вообще не унывал никогда и, как хранивший незапятнанною благодать Крещения, имел в себе всегда мир, но не нужно забывать и того, что полной радости пламенный Серафим достиг уже к концу подвига. А сколько времени и трудов он положил до этого в монастыре, пустыньке, молчании, затворе – Один Бог лишь ведает то!..

Митрополит Вениамин (ФЕДЧЕНКОВ).
Всемирный светильник преподобный
Серафим Саровский. М., 2003.