«ЦАРСКАЯ ВЛАСТЬ ЕСТЬ ЧУДО»

 

Памятник Петру I «Царь-плотник»
в Санкт-Петербурге

 

 

 

О духовной высоте, великой пользе и возможности восстановления в России монархии в интервью «ПК» рассуждает православный патриот, известный общественный деятель, председатель «Народного Собора» Украины и Новороссии Игорь Друзь.

 

– Игорь Михайлович, что для Вас монархический государственный строй, самодержавие?

– Этот строй, этот православный порядок является для меня идеалом. Только при нем все государство, всех верноподданных Царя, от крестьянина до боярина, пронизывает высший смысл. Это – хранение и распространение нашей истинной веры Христианской. Это – государство­семья, в котором Царь – отец своих подданных, изо всех сил заботящийся об их благочестии, чистоте, благосостоянии. Россия, как Катехон, удерживающий мир от падения в антихристову пропасть, – это тоже Царская Россия. Считаю, что и сейчас наша  страна остается Катехоном, но это, скорее, по инерции, заложенной в царскую эпоху. И если наша духовная деградация продолжится, то и Россию, и весь мир ждет тьма апокалипсиса. Мы должны «вернуться домой», встать на свой исторический путь – тогда и всему человечеству будет лучше.

 

– Но противники восстановления монархии любят указывать, что многие Цари в своем правлении зачастую не следовали евангельским идеалам, и у них случались различные перекосы, причем немалые…

– Конечно, в нашей истории неоднократно бывали искажения идеала симфонии церковной и царской властей. Но это неизбежно в сем падшем мире, где невозможно построить идеальное государство – земной рай. Надо отметить и то, что эти искажения, как правило, происходили под влиянием западных идеологий и исправлялись по мере оздоровления нравов и после преодоления правовых и канонических ошибок.

Таким искажением было, например, крепостное право, которое во всем своем негативе раскрылось после «Манифеста о вольности дворянства» – указа Государя Петра III от 18 февраля / 1 марта 1762 года. К сожалению, этот Монарх слишком увлекался европейскими, особенно немецкими порядками и предоставил дворянам право владеть крепостными и не проходить государственную службу. Хотя изначально помещики были воинами, военачальниками, царевыми слугами, которые за свои привилегии несли намного более тяжкие и опасные труды во благо России, чем их крестьяне. Ведь война и путешествия в те времена были рискованными делами. Даже легкие ранения и болезни приводили к быстрой смерти. А крестьяне, хотя и усердно, с утра до ночи трудились, но почти не покидали родных мест, не участвовали в военных походах и в целом жили куда безопаснее, чем дворяне. Классическая православная монархия – это вовсе не «хруст французских булок» во дворцах и не беззаботная жизнь высших классов, как это пытаются ложно представить нам последователи Кургиняна (одиозный политолог и телеведущий, – примеч. ред.) и других леваков. Нет, это самоотверженная работа всех слоев общества, снизу и доверху. И дворяне были почитаемы и любимы своим народом за нелегкий, но почетный их жребий – службу во имя Царя и Отечества. 

А с крепостным правом ситуация со временем, при Государе Александре II, который даровал волю крестьянам, нормализовалась. И эта воля была, кстати, отобрана впоследствии большевиками, которые ввели еще худшие порядки, чем те, которые существовали при крепостном праве, поработив крестьян в колхозах, лишив их паспортов и свободы передвижения, не говоря уже о реальном заработке (расплачивались вместо денег «трудоднями») и возможности прокормить семью собственным трудом. Причем миллионы крестьян вообще были уничтожены или высланы в Сибирь во время  коллективизации. А либералы окончательно добили село экономически, прямо способствуя его растлению – водкой, наркотиками и блудом.

Так что искажения монархического строя не имели таких страшных последствий, как господство безбожных революционных идеологий при тоталитарных диктаторах и нынешних либеральных олигархах.

 

– Еще часто обсуждают разные подробности личной жизни Государей...

– Все познается в сравнении. Обратите внимание, например, что ни один русский Царь не воровал деньги, не вывозил их за рубеж, как это делают республиканские лидеры. Сейчас, глядя на современных политиков, даже трудно представить, что в прежнее время самопожертвование, героизм, верность идеалам были нормой для правителя, для вельможи, для простого человека. Даже те Государи, которые в чем­то ошибались, полагали своим долгом жертвовать собой ради подданных. Например, Государь Петр I, к которому есть много вопросов по поводу введения в русскую жизнь излишнего количества западных новшеств, сам лично вел в атаку воинов в Полтавской битве. В музее Полтавы хранился его большой нательный крест, в который попала тогда вражеская пуля, не причинив вреда самому Царю. А умер он после того, как простудился при спасении в шторм матросов с тонущего корабля, которых выносил на себе. До смерти он успел дважды причаститься.

Я уж не беру судьбу святой Царской Семьи, ритуально убитой в 1918 году. Ведь святой Царь Николай II легко мог бы бежать с деньгами за границу, как обычно поступают нынешние политиканы. Но он этого не сделал. Известно, и тому есть много свидетельств, что он знал пророчества о своей гибели и был готов, как сам говорил, «стать искупительной жертвой для спасения России». 

 

Государь Николай II с сыном.
Фрагмент памятника Царской Семье в Екатеринбурге

 

Вообще замечу, что большая часть наших оппонентов – это люди невежественные, взращенные на советском материализме и буржуазном разврате, которые вообще не понимают сути дела. Таковых, увы, немало даже в церковной среде, не говоря о светском обществе. Помню, у меня состоялась дискуссия в интернете со священником­обновленцем из УПЦ МП Богданом Огульчанским. Будучи приверженцем национал­либеральных взглядов, он к сожалению, «скакал» на обоих «майданах» и вел революционную пропаганду в СМИ, резко ругал и монархию. Причем самодержавие сравнивал с диктатурой, тогда как, напротив, оно есть суверенитет. И термин этот – «самодержавие» – возник исторически во время свержения татарского ярма, когда русские Государи стали наконец независимыми ни от кого самодержцами, а не данниками и вассалами ханов. 

 

– Спаси Господи, Игорь Михайлович! А как Вы считаете, реально ли восстановление царской власти в наше время?

– Все святые, высказывавшиеся на эту тему, были согласны в том, что монархия – богоустановленный и оттого наилучший государственный строй; и это убеждение – часть нашего вероучения. Конечно, есть и еще более высокий с духовной точки зрения строй – теократия, но она была характерна только для периода Ветхого Завета, когда Бог постоянно говорил со Своим народом через пророков. Сейчас это недостижимо. Монархия тоже, правда, порой кажется в наши дни недостижимой, но будем помнить, что многие угодники Божии ясно предрекали ее возрождение. Например, архиепископ Феофан Полтавский писал: «До пришествия антихриста Россия должна еще восстановиться, конечно, на короткое время. И в России должен быть Царь, предызбранный Самим Господом. Он будет человеком пламенной веры, великого ума и железной воли. Так о нем открыто. Будем ожидать исполнения открытого».

Конечно же, и я тоже верю, что Россия возродится после того, как русский народ наш покается и придет к пониманию и принятию монархии. Да, это очень непросто и, очевидно, требует определенного времени.

Сейчас, на мой взгляд, нужно приложить все усилия для оживления народного сознания и выработки законных и постепенных путей движения к этой цели. Предпосылки к возрождению самодержавия однозначно есть, несмотря на весь наш упадок. Монархическая идея жива, она все более утверждается в народе и, что особенно важно, в официальных кругах. Приведу пример. Общеизвестно, что либералы разных мастей оказывали и оказывают значительное давление на священноначалие нашей Церкви, добиваясь выхолащивания православного вероучения из официальных церковных документов. Однако даже и при таком нажиме в «Основах социальной концепции РПЦ» отмечено превосходство монархии над демократией и выражена надежда на ее возвращение: «При монархии власть остается богоданной <…>. Современные демократии, в том числе монархические по форме, не ищут божественной санкции власти. Они представляют из себя форму власти в секулярном обществе, предполагающую право каждого дееспособного гражданина на волеизъявление посредством выборов. <…> Однако нельзя вовсе исключить возможность такого духовного возрождения общества, когда религиозно более высокая форма государственного устроения станет естественной».

Да что и говорить – даже самые «вестернизированные», погрязшие в революционных идеях люди нередко в какой­то момент осознавали величие и святость монархического уклада и то, как счастлива при нем может быть Россия. Например – совершенно неоднозначный, с моей точки зрения, философ Василий Розанов (1856–1919). В юности он был настоящим революционером, прямо­таки западником. Но все же к зрелому возрасту избавился от многих заблуждений (хотя и не от всех), в том числе – от преклонения перед жалким идолом демократии.

Розанов стал искренним воспевателем монархии: «Русский Царь, о котором я сказал все слова, какие сказал, – он склоняется перед одною Церковью как вечным источником жизни всех, – и так же страшится и испуган ее огорчить, как каждый из нас страшится и испуган огорчить его. И эти два, в слиянии, образуют свод над мужиком и Русью, над каждым и всеми. Какого не имели ни Рим, ни Афины. <…> Государь есть в точности лучший человек в России, т. е. наиболее о ней думающий, наиболее за нее терпевший, <…> наиболее для нее работавший (сколько проработал Александр II!) и вместе – пока что наиболее могущественный что­нибудь для нее сделать.

 

Окончание на стр. 7