Небо и земля Авенира Констенчика

 

 

 

 

В № 20 (116) мы писали о необходимости популяризации среди молодежи высоких нравственно-патриотических идеалов, примеров героизма и жертвенности. Образцом в этом отношении может послужить жизненный путь военного летчика Авенира Марковича Констенчика, в драматическую эпоху начала XX века сумевшего сохранить верность Богу и преданность Царю и Отечеству.

 

Жизнь человеческая зачастую представляет собой сюжет столь причудливый и дивный, что создать, сочинить нечто равнозначное не под силу никаким писателям и драматургам…

Двухметровый памятник из темно-красного мрамора, увенчанный крестом, – настоящее украшение православного кладбища в Столбцах. На постаменте высечены евангельские слова: Придиите ко Мне вси труждающиися и обремененнии, и Аз упокою вы (Мф. 11, 28), а под ними значится: «Авенир Маркович Констенчик, псаломщик Столпецкой церкви, полковник Русской армии, кавалер ордена святого Георгия, капитан воздушного корабля „Илья Муромец“. Скончался 29 декабря 1935 года, от роду 46 лет».

Итак, здесь совершил свою последнюю земную посадку герой-летчик, наш соотечественник. Почему нас так заинтересовала надпись на его надгробье? Дело в том, что в ряде публикаций о нем (даже в самых, казалось бы, авторитетных энциклопедических изданиях) имеется множество неточностей, начиная с ошибки в фамилии (приводя отчетливую, с разборчивой надписью фотографию памятника, тем не менее воспроизводят ее как «Костенчик», непостижимым образом утрачивая первую букву «н») и заканчивая искажениями биографических сведений. Мы постараемся, насколько это возможно, уточнить некоторые обстоятельства жизненного пути Авенира Марковича.

Родился он 2-го августа 1889 года в городе Гродно. Происхождение летчика указывают по-разному: «в семье служащего», «из белорусских крестьян», «в семье белорусов». А как в действительности? В «Справочной книжке Гродненской епархии на 1905 год» находим диакона на псаломщицкой вакансии Марка Ивановича Констенчика, служившего в городском кафедральной соборе святой Софии, Премудрости Божией, и рукоположенного в 1897 году (т. е. спустя 8 лет после рождения сына Авенира). Да и стал бы далекий от веры человек присваивать сыновьям сугубо церковные имена – Авенир, Аполлинарий? Таким образом, выясняется немаловажный биографический момент: Констенчик родился в семье священнослужителя.

Вполне естественно, что отец хотел видеть сыновей в священном сане (и его желание, кстати, исполнил Аполлинарий). Поэтому в 1908 году Авенир заканчивает четыре класса Литовской духовной семинарии в Вильно, но, заложив первый крутой вираж в своей жизни, избирает затем карьеру военного. Многие семинаристы по различным причинам уклонялись тогда на гражданское поприще (тема эта требует отдельного и серьезного рассмотрения), но чтобы вот так, с семинарской скамьи и в офицеры… Действительно, круто, скажет молодой читатель.

И вот, 6-го августа 1910 года Констенчик выходит из Виленского пехотного училища в звании подпоручика. В 1910–1913 годах служит в 33-м пехотном Елецком полку (с 15 ноября 1913 г. – как поручик). В 1914 году командирован в военную авиационную школу (в Гатчине), по окончании которой назначается младшим офицером Брест-Литовского крепостного авиационного отряда.

В это время авиация (в частности, военная) развивалась в России чрезвычайно активно. Созданный талантливейшим авиаконструктором И.И. Сикорским тяжелый четырехмоторный биплан «Илья Муромец» долгое время не имел аналогов и стал первым в мире пассажирским самолетом. Впервые в истории авиационный аппарат был оснащен комфортабельным салоном, спальными комнатами, ванной и туалетом, отоплением и электрическим освещением. За короткий промежуток времени «Илья Муромец» устанавливает рекорды по грузоподъемности, числу пассажиров, времени и максимальной высоте полета.

С началом Первой мировой войны все построенные к тому времени самолеты этого типа передаются в Императорский военно-воздушный флот, и Государь Николай II утверждает постановление военного совета о создании Эскадры воздушных кораблей «Илья Муромец» – первого в мире соединения тяжелых бомбардировщиков. 22-го сентября 1914 года в Эскадру переводится летчик Авенир Констенчик, с 13-го декабря исполняющий обязанности командира воздушного корабля «Илья Муромец» под № 10 (Х).

Боевые вылеты, боевые будни... Наступает момент подвига. 13-го апреля 1916 года экипаж А.М. Констенчика получает приказ атаковать важный железнодорожный узел Даудзевас вблизи Фридрихштадта. Воздушный корабль был встречен ураганным огнем зенитных батарей, однако его командир смело снизился для более точного прицела и, сделав над станцией правильный круг, сбросил тринадцать бомб. Попадания, как показали потом фотоснимки, оказались точными. При замыкании первого полетного круга один из вражеских снарядов взорвался под самым корпусом корабля, другой – впереди него. Тяжело раненный и контуженный, истекающий кровью Констенчик нашел в себе силы для нового круга, чтобы сбросить оставшиеся семь бомб. В это время его настиг еще один снаряд, герой получил ранение шрапнелью в грудь навылет. Упав с пилотского кресла, он потянул штурвал на себя, вынудив самолет подняться вверх. «Муромец» потерял скорость, а затем начал круто пикировать. Торжествующие немцы наблюдали за его падением, но их радость оказалась преждевременной. Помощник командира, поручик В.Ф. Янковиус не растерялся, сумел добраться до места пилота и взял управление на себя. С большим трудом он стабилизировал огромный самолет на высоте 1500 м (потеряв 900 м). Три двигателя, несмотря на попадания вражеских снарядов, работали нормально, а четвертый был поврежден, его лопасть разбилась в щепки. Примерно через час Янковиус посадил корабль на свой аэродром. При посадке правое крыло с треском обвисло, задело землю и развернуло машину. Как выяснилось, одним из снарядов был почти перебит передний лонжерон правого крыла, а всего в корабле насчитали до 70 пробоин. Кроме Констенчика, пострадали и другие члены экипажа: артиллерийский офицер поручик Г.Н. Шнеур повредил руки, держа фотокамеру, в которую угодила шрапнель. Получил ранение и Янковиус, однако во время полета с помощью добровольца Касаткина он сумел перевязать раны командира.

Вскоре стали известны и результаты боя. Последняя серия бомб, сброшенная артиллерийским офицером Шнеуром, накрыла поезд с боеприпасами, станция была почти полностью разрушена. За этот боевой вылет А.М. Констенчик был награжден орденом святого Георгия IV степени, получили поощрение и остальные его участники. Отметим, что к тому моменту Констенчик уже имел ордена святого Станислава III степени с мечами и бантом и II степени с мечами, святой Анны III степени с мечами и бантом и II степени с мечами, святого Владимира IV степени с мечами и бантом. Подвиг летчика нашел отражение в ряде публикаций русских газет и журналов того времени.

Раненого героя доставили в госпиталь в Ригу. После нескорого выздоровления он уже не смог совершать полеты, но остался в наземной службе Эскадры. 6-го августа 1917 года получил звание штабс-капитана.

Новое испытание, новый поворот судьбы: октябрьский переворот и гражданская война разделили летчиков на два непримиримых лагеря. Констенчик остался верным присяге, служил в Добровольческой армии, а затем в Вооруженных силах Юга России. Закончил войну полковником (как свидетельствует надпись на памятнике). После эвакуации из Крыма эмигрировал в Югославию.

Далее биографические сведения разнятся. По некоторым данным, он вскоре возвращается в Россию: «долгое время был без работы; репрессирован». Доказательств этим утверждениям не приводится. Каким чудесным образом чекисты не расстреляли такого человека? (Вспомним «деникинского полковника» из комедии К. Крапивы – таких людей вычисляли и уничтожали в течение долгих десятилетий!). С другой стороны, выходец из Западной Белоруссии теоретически имел возможность вернуться туда после подписания рижского договора с Польшей... Но не будем гадать. Наиболее правдоподобным кажется переезд Констенчика на Родину прямо из Югославии.

Некоторое время он жил в Молодечно, а с 1933 года – в Столбцах, где устроился на службу псаломщиком в местную церковь. Помимо этой основной обязанности Авенир Маркович преподавал в сельских школах Закон Божий. Таким образом, все вернулось на круги своя: пригодилось семинарское образование. Удивительные виражи судьбы: взлет, героические полеты и посадка на родной земле. Православный семинарист, ставший офицером и военным летчиком, завершает свой земной путь псаломщиком и наставником белорусских ребятишек в основах Православия. По воспоминаниям местных прихожан, Авенир Маркович пользовался большим авторитетом, был скромным и внимательным к людям, очень любил детей, отличался высокой культурой и широкой образованностью, имел абсолютный слух и прекрасный голос, играл на многих музыкальных инструментах...

Что сказать о кончине нашего героя? «Умер в нужде и одиночестве», «в заразном бараке» – так сообщают источники. Но это неправда. Действительно, в конце 1935 года Авенир Маркович заболел сыпным тифом и скончался 29-го декабря. Возможно, на приближение его смерти повлияли и старые боевые ранения. Однако, по свидетельству очевидцев, ни одна погребальная процессия в Столбцах не собирала столько народа.

Мраморный памятник на могиле Констенчика был установлен стараниями его брата, священника Аполлинария, который до 1939 года очень часто приезжал сюда из Сморгони (поэтому надпись на памятнике и заслуживает полного доверия). Пишут, что памятник этот «взят под охрану государства». Дай-то Бог! Потому что «варвары ХХ века» в свое время добрались и до него (как утверждают местные краеведы). Печально, но факт: варварства, безумства и безпамятства в нашей жизни еще предостаточно.

В нынешнем году праздновался столетний юбилей начала Первой мировой войны. Отдавая молитвенную дань памяти Авенира Марковича Констенчика, весьма желательно назвать в его честь улицы как в Столбцах, так и на его родине, в Гродно; установить соответствующие мемориальные доски (такое предложение уже звучало в СМИ). Наш герой заслужил это и перед Богом, и перед людьми!

 

Протоиерей Павел БОЯНКОВ,

клирик храма св. блгв.
кн. Александра Невского, г. Минск