ЭЛЕКТРОННАЯ ВЕРСИЯ ГАЗЕТЫ "ПРАВОСЛАВНЫЙ КРЕСТ"
В ЭТОТ ДЕНЬ... ВЕРНОПОДДАННЫЕ СТРАНИЦА 11
СТРАНИЦЫ: || 1 || 2 || 3 || 4 || 5 || 6 || 7 || 8 || 9 || 10 || 11 || 12 || 13 || 14 || 15 || 16 ||

 

 

К. Р. в Оптиной Пустыни

 


Великий Князь Константин Романов

 

В прошлом году, в № 7 (175), мы писали об интересном историческом памятнике – усадьбе Осташево, принадлежавшей Великому Князю Константину Константиновичу Романову († 1915). Князь Константин известен своими талантливыми поэтическими произведениями и переводами, которые он подписывал криптонимом «К. Р.». Это внук Императора Николая I, двоюродный дядя Царя Мученика Николая II и один из самых близких ему по духу людей в Царской Фамилии. В той публикации говорилось немного и о светлой личности самого К. Р., и о его замечательной многодетной семье, в частности – о его сыновьях-мучениках, убиенных под Алапаевском вместе с Великой Княгиней Елисаветой Феодоровной.

Сегодня, по случаю памяти Великого Князя, выпавшей на дни Петрова поста, предлагаем вниманию читателей статью о посещении им Оптиной Пустыни в 1887 году – еще одно свидетельство глубокой религиозности высокого представителя Императорского Дома. Также здесь – урок всем нам о необходимости возвращения к живой и исповеднической вере предков во всех областях личной и общественной жизни.

 

Настоятель Свято-Введенского монастыря Оптина Пустынь, известного своими прозорливыми старцами, а также изданием святоотеческих писаний (начатым старцем Макарием), архимандрит Исаакий (Антимонов) 7 мая 1887 года получил письмо из Петербурга.

Писал генерал от артиллерии Павел Егорович Кеппен, управляющий двором Великой Княгини Александры Иосифовны, матери Великого Князя Константина Романова (К. Р.): «Глубокочтимый отец, честнейший архимандрит Исаакий! Имею честь предуведомить Ваше высокопреподобие, что в пятницу, 8 числа, государь Великий Князь Константин Константинович, если Господь благословит благополучный путь, изволит прибыть к вам в святую обитель. Его Императорское Высочество желал бы пробыть под святою сенью обители до воскресенья утра и предполагает прибыть на лошадях со станции Чернь, а возвратиться через Калугу. Влекомый в обитель чувствами душевной потребности, государь Великий Князь желал бы совершить это посещение скромно и сколько возможно избежать обычных встреч и приемов. Сопровождая государя Великого Князя, буду иметь счастье помолиться в святой обители и принять благословение Вашего Высокопреподобия. Поручая себя молитвам Вашим, прошу принять уверение в моем глубоком почтении и преданности. Покорный слуга – П. Кеппен, 4 мая 1887 года».

К. Р. ехал в Оптину Пустынь как бы по следам Жуковского, Гоголя, Киреевского, Достоевского – именно тех больших Русских писателей, которые стремились сюда за духовным утешением… Окончательное решение ехать он принял после прочтения книги Константина Леонтьева «Отец Климент Зедергольм, иеромонах Оптиной Пустыни», вышедшей вторым изданием в Москве в 1882 году. Леонтьев, один из своеобразнейших писателей своего времени, был духовным чадом старца Амвросия и подолгу жил в Оптиной, а в конце жизни принял от старца и монашеский постриг с именем Климент (в память иеромонаха, героя своей книги). Леонтьев в своей книге очень живо и с теплым чувством описал и Оптину, и Скит, много и умно, с глубоким пониманием рассказал о монашестве и, особенно, о старчестве.

В день святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова, 8 мая, К. Р. прибыл в Оптину. Это был и канун другого праздника – перенесения мощей святителя и чудотворца Николая из Мир Ликийских в Бар.

«Вот она, заветная цель моих стремлений! – пишет К. Р. в дневнике. – Наконец-то сподобил Господь побывать здесь, в этой святой обители, где, как лампада перед иконой, теплится Православная вера, поддерживая в нас дух родного Русского благочестия».

К. Р. любил церковную службу и часто в своем дневнике говорил об этом. И здесь, в Оптиной, он стоял во время всенощной, внимательно слушая слова молитв. Он пишет, что с дороги «немного раскис», но «в церкви стоял как следует, с полным вниманием, вытянувшись в струнку». «Бдение окончилось только после полночи, – пишет он. – На дворе совсем стемнело. По окончании богослужения архимандрит повел меня из церкви в свои келии. Двое монахов в черном с длинными свечами в руках шли впереди и светили».

В самый праздник святителя Николая К. Р. посетил «хибарку» старца Амвросия. «Я шел к старцу с волнением, – пишет К. Р. – И вот, переступив через порог небольшого домика с крытым балкончиком, я очутился в маленькой светлой комнате. Старец Амвросий привстал мне навстречу и благословил меня. Нас оставили вдвоем. Он – среднего роста, худой, совершенно седой, с добрым лицом и умными пытливыми глазами. Он болен ногами; они у него в серых шерстяных носках; он то вложит ноги в башмаки, то снова их высунет. Ему трудно ходить. Его приветливый вид, опрятность и вся простая обстановка комнатки, книги на полках, цветы на окне, карточки, портреты и картины по стенам производят самое приятное впечатление. Старец скоро заговорил со мною о том, что жена у меня не православная и что мне надо стараться присоединить ее… Затем он говорил мне, что я бы должен сделать что могу, чтобы нижних чинов у нас не кормили скоромною пищею в постные дни… Многое я бы еще сказал, поверил ему, но у меня слов не хватило, я терялся в мыслях». На другой день К. Р. приходил в Скит проститься со старцем Амвросием.

Впоследствии К. Р. не раз вспоминал о беседе со старцем Амвросием, а также и соскитоначальником отцом Анатолием (Зерцаловым). Он был на молебне в скитском храме святого Иоанна Предтечи и особенно запомнил там икону «Усекновения главы честного славного Пророка» (как называет ее К. Р. в своем письме). Вернувшись в Петербург, он послал в Оптинский Скит хорошей работы дорогую лампаду. «Я бы желал, – писал К. Р. архимандриту Исаакию, – чтобы эта лампада неугасимо теплилась перед святою Иконой, постоянно поддерживая духовное единение, установившееся между вашей обителью и мною со дня нашего первого знакомства» (10.09.1887 г.).

Очень рад был К. Р. получить от старца Амвросия благословение для его сына Князя Иоанна – икону Усекновения главы святого Иоанна Предтечи, копию скитской, и при этом письмо. В ответе старцу К. Р. пишет: «И письмо, и благословение Ваши я всегда буду свято хранить как знак памяти о незабвенных днях, проведенных в Вашей святой обители, и о беседах в келии у Вас» (31.12.1887 г.).

Одновременно была получена К. Р. от архимандрита Исаакия Казанская икона Божией Матери. «Приношу Вам горячую и искреннюю благодарность за дорогую мне святую икону Казанской Пресвятой Богородицы, – в тот же день, что и старцу Амвросию, писал К. Р. архимандриту Исаакию. – Дар Ваш я по гроб жизни буду хранить и как святыню и как Ваше благословение, а детям завещаю по моему примеру беречь присланный Вами образ. Благодарю и за добрые строки Ваши и за поздравление к празднику Рождества Христова. Я с радостью вижу из Ваших писем, что и Вы вспоминаете еще дни, составившие мне такую светлую и глубокую память. Пребывание в Оптиной Пустыни я забыть не могу и искренне желал бы в течение жизни еще побывать в Вашей святой обители».

Перед Пасхой 1888 года К. Р. получил еще письмо от старца Амвросия. После обычного обращения старец пишет: «Наступающий светлый праздник Воскресения Христа Спасителя как бы невольно побуждает меня поздравить Ваше Высочество с сим знаменательным и всерадостным христианским торжеством и пожелать Вам и Всему Августейшему Вашему Семейству встретить и провести радостные дни сии в мире, здравии и утешении духовном.

Пользуясь настоящим случаем, позволяю себе представить при сем на благоусмотрение Вашего Высочества общее праздничное поздравление мое, посланное многим православным для душевной пользы, а Вашему Высочеству с особенною целию, чтобы содержанием того письма напомнить Вашему Высочеству о личной нашей беседе относительно того, какой великий вред душевный приносится чрез то, что простых солдатиков без всякой надобности на службе кормят мясною пищею в постные дни. Солдатики эти (которых теперь по новому положению в каждом семействе два, а иногда три), приходя домой, продолжают нарушать пост уже по привычке, подавая сим дурной пример другим, а чрез это мало-помалу развращается все Русское простое народонаселение; потому что свойство простого Русского человека таково, что если он решается волею или неволею нарушать пост, тогда он склонен бывает и на всякое другое зло. А за то и за другое неминуемо должно последовать наказание Божие.

Многие имеют обычай говорить, что нарушение заповеди о пище грех маловажный, забывая, что за одно вкушение запрещенного плода прародители наши были изгнаны из рая.

Все это пишу Вашему Императорскому Высочеству для того, чтобы Вы в удобное время передали и объяснили кому следует, что нет никакой надобности кормить солдатиков в постные дни мясною пищею, потому что капусту и картофель и постное масло везде можно иметь для солдатиков, и эта растительная пища для них обычна и безгрешна. А кроме сего, соблюдение постов во время мира подготовит войско к резким переменам пищи и во время войны, когда часто встречается неожиданный недостаток в ней.

Смиренно прошу Ваше Императорское Высочество простить меня великодушно и за дерзновение сказанного, и вместе за невежество, что не принес Вашему Высочеству всеискреннейшего благодарения за милостивое и снисходительное внимание Ваше к моей худости.

Призывая на Ваше Высочество и на Августейшее Семейство Ваше мир и Божие благословение, пребываю с верноподданническою преданностию Вашего Императорского Высочества недостойный Богомолец – многогрешный иеромонах Амвросий. Г. Козельск. Оптина Пустынь. Апреля 1888 года».

К. Р. отвечал 8 мая: «Глубокочтимый отец Амвросий! Откликаюсь на ваше пасхальное приветствие радостным ответом: воистину Христос Воскресе! Примите мою благодарность за милое, доброе письмо и за общее поздравление, которое читал я с вниманием и искреннею признательностью. Слова Ваши глубоко запали мне в душу; Вы не можете сомневаться в том, что с Вашим мнением я согласен совершенно. Рад бы я был, если б мог по Вашему совету вывести из употребления в наших православных войсках принятие скоромной пищи в постные дни. Но такая благая мера, к сожалению, не в моей власти; я не только не могу провести ее, но даже лишен возможности повлиять своим мнением на тех, от коих эта мера зависела бы. В оправдание начальства скажу только, что, постановив скоромную пищу и упразднив постную, оно было движимо добрым намерением: думают, что пост мог бы вредно повлиять на состояние здоровья войск. Насколько такое мнение основательно – судить не мне. Нам остается уповать, что Ваш взгляд восторжествует над нынешним нежелательным порядком вещей.

Сегодня минул год со дня, как я впервые посетил святую Вашу обитель, а завтра с любовью буду вспоминать часы, к сожалению, слишком краткие, год тому назад проведенные в Вашей келии. Помолитесь Господу, дабы Он привел меня снова видеть и слышать Вас и молиться среди Вашей святыни.

Очень прошу Вас передать мою сердечную благодарность за поздравительные письма – архимандриту Исаакию и отцу Скитоначальнику. Будьте добры принять от меня вместе с ними недавно отпечатанную стихотворную мою работу; я начал трудиться над ней незадолго перед поездкой в Вашу благословенную Пустынь, а окончил только через год, потратив много терпения и труда.

Прошу Вас от всей души не оставлять меня дорогими Вашими молитвами и не лишать высоко мною ценимого благословения. Безгранично почитающий Вас – Константин».

В последующие годы побывают в Оптиной Пустыни и сам К. Р., и его дети…

 

Монах Лазарь (АФАНАСЬЕВ)

 

Торжествующий дух.
М., 2011. С. 11–18.

 

Печатается в сокращении

 

 

СТРАНИЦЫ: || 1 || 2 || 3 || 4 || 5 || 6 || 7 || 8 || 9 || 10 || 11 || 12 || 13 || 14 || 15 || 16 ||
© ПРАВОСЛАВНЫЙ КРЕСТ. Разрешается перепечатка материалов со ссылкой на источник