«Богу надобно служить в радости»

30 апреля / 13 мая – память блаженной
старицы Сепфоры (Шнякиной)

 

Могилка старицы Сепфоры

 

 

Кладезем духовной премудрости, любви и благодати Божией была замечательная старица схимонахиня Сепфора, окончившая свой земной путь на 102 году жизни, 30 апреля / 13 мая 1997 года. Как много добродетелей заключала она в себе! Как облегчала борьбу с врагом спасения, как утешала в минуты уныния и малодушия, как поддерживала и помогала подниматься в случае духовного падения, как разрушала сомнения и неверие, каким надежным покровом от вражеских бурь служила она всем, кто с верою прибегал к ее молитвенной помощи!

 

Схимонахиня Сепфора (в миру Дария Николаевна Сенякина) родилась в деревне Глуховка Гавриловского уезда Тамбовской губернии 19 марта / 1 апреля 1896 года – в день памяти мучеников Хрисанфа и Дарии.

Отец ее, Николай Алексеевич Сенякин, был крестьянином. Среди своих односельчан он слыл трудолюбивым добродушным человеком и усердным богомольцем. Образования не имел, но хорошо читал по церковно-славянски и знал наизусть много молитв. Еще сызмальства вместе с дедом неоднократно, пешком, совершал Николай паломничества по святым местам земли Русской. Нередко бывали они и в Греции, на Святой Горе Афон. Как-то раз, отправившись туда уже после рождения дочери, Николай Алексеевич привез для маленькой Даши семь четок – благословение Афонских старцев. Семилетняя девочка приняла их с великой радостью и бережно хранила.

Мать Дарии, Матрона Герасимовна, была глубоко верующей христианкой и все усердие направляла на религиозное воспитание своих тринадцати детей. В доме Сенякиных часто слышалось пение псалмов, читалось Евангелие и жития святых. Уже с малых лет приучались дети к труду и молитве.

Даша сразу полюбила церковные службы. Она с благоговением и кротостию прикладывалась к святым иконам тихого деревенского храма. Пламенная молитва отроковицы была не о земных благах, но о Небесных обителях. Уже тогда в чистом детском сердце появилось трепетное желание посвятить свою жизнь Господу. Взрослея, Дария стала невольно выделяться из числа своих сверстниц: строго постилась, все чаще тайком уединялась, избегая мирских увеселений, хороводов и посиделок, стремясь побыть наедине с Богом. Недалеко от Глуховки находился женский монастырь во имя Всемилостивого Спаса, который Сенякины частенько посещали всей семьей. Даша так полюбила тамошних монахинь и тихий молитвенный уклад монастырской жизни, что подолгу оставалась в обители. Сестры монастыря брали девочку с собой на различные послушания, где она научилась рукоделию, а вместе с тем приобрела искреннюю любовь к Иисусовой молитве. Бывало, сестры ткут полотно и поют, и Даша вместе с ними. Нитку вплетет и повторяет: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя». Никакие мирские блага не прельщали и не манили чистую душу боголюбивой отроковицы. Даша ясно сознавала, что ей невозможно будет найти умиротворенности духа в жизни, полной соблазнов и искушений. Желала она лишь мира душевного и пребывания с Богом, в молитве. Но Промысел Божий устроил все иначе.

После безвременной смерти отца все семейные заботы легли на плечи ее матери, Матроны Герасимовны. Бедная женщина трудилась день и ночь, и все же семья терпела нужду. И тогда изможденной матери пришлось отдать семнадцатилетнюю Дарию замуж, вопреки ее желанию и воле покойного отца, который тоже хотел видеть свою любимую дочь монахиней. Но Даша, хоть и стремилась к монашеской жизни, не стала перечить матери и со смирением приняла ее благословение как волю Божию.

Семья Шнякиных, в которую вошла она после замужества, была большая и зажиточная. Даша безропотно выполняла любую работу, никогда не ленилась и не просила отдыха. За простоту, искренность, незлобие и душевную чистоту свекровь полюбила Дарию и отпускала ее в паломничества по святым местам.

В двадцатые годы 20-го столетия, вслед за свержением Царя, по попущению Божию всеобщий враг спасения рода человеческого обрушил свои темные силы на Святую Русь. Повсюду закрывали монастыри, превращая их в казармы, конюшни, музеи. Срывали кресты с Божиих храмов, разоряли обители, предавали поруганию мощи святых угодников. Верующих во Христа отправляли в ссылки, предавали на мучения и смерть. В то время Дария вместе с четырьмя детьми жила в новом деревянном доме, который построили свекор и ее муж, вскоре уехавший в другой город на заработки. Однажды среди бела дня ворвались в дом представители новой власти и стали описывать имущество. Потом погрузили все на телегу, забрали кормилицу-корову, Дарию вместе с детьми выгнали на улицу, а сруб раскатали на бревна. Семья осталась без крова. Много было скорбей в это трудное время, но, как золото очищается в горниле и приобретает чистоту и блеск, так и душа Дарии все более и более обретала твердость веры и непоколебимое упование на Господа, испытующего сердца.

По прошествии некоторого времени вместе с детьми переехала она к мужу в село Болхово Тульской губернии, где он работал. Церковь там разрушили, но это не помешало Дарии посещать богослужения: бывало, встанет она еще засветло и бежит в город. К службе придет и обратно. Все с Божией помощью успевала. С утра до вечера не покладая рук трудилась, радуясь и благодаря за все Бога. А когда дети выросли, стала все чаще посещать монастыри.

Когда Дарии исполнилось 74 года, ей приснился дивный сон: будто бы она стоит посреди храма, и вот внезапно разверзлись небеса и явилось великое множество Ангелов. Воссиял такой необыкновенный свет, что даже свечи, горевшие в храме, потускнели пред этим Божественным сиянием. Со всех сторон слышались исполненные неизреченной сладости небесные песнопения, восхваляющие Царя Славы. Вряд ли ухо человеческое слыхало такое умилительное пение. Затем два блистающих мужа в золотых поясах взяли благочестивую Старицу под руки и совершили над ней монашеский постриг.

Дария рассказала о своем ночном видении старцу Науму из Троице-Сергиевой лавры, который и благословил ее на монашеский путь. Вскоре она была пострижена в мантию с именем Досифея. На 93-м году ее жизни высокопреосвященный митрополит Серапион постриг старицу в великую схиму с именем Сепфора.

Матушка тщательно скрывала свою подвижническую жизнь. Если кто-нибудь начинал разговор о посте, она говорила: «Ох, скорее бы пост прошел, – так селедочки хочется!» А когда пост пройдет, съест кусочек хлеба, попьет водички – и все. Подобно праведному Лоту, Старица скорбела в душе своей о грехопадениях людей. Особенно она скорбела о тех, кто имеет веру, но не соблюдает посты, установленные Церковью. Таких она жалела и считала безвольными, то есть отягченными и порабощенными страстями. Старица увещевала их и говорила, что человек должен себе постоянно отказывать. Если он не может воздерживаться от скоромной пищи, то должен отказаться от других соблазнов греховных. «Чревоугодие, милые мои, отягчает душу и мешает молиться. Надобно все время бороться и стоять насмерть. Не давать врагу победы. Если сегодня сладкого съел, – завтра отговей, если в обед лишнего чего скушал, – от ужина откажись. А если упал – вставай, и снова в бой».

В келии Старицы, возле окна, стоял небольшой ящик. В нем всегда что-либо хранилось для утешения скорбящих посетителей. Матушке часто привозили какие-нибудь сладости: пряники, пироги, конфеты. Она называла их шутливым словом «пустячки» и все брала с благодарностию, радуясь, как ребенок. Некоторые думали, что Матушка очень любит сладкое. А она тайком резала все угощения на мелкие кусочки и сушила в чугунке, как сухари. Съест унывающий такой сухарик – и уныния как не бывало.

«Если нападет на тебя уныние, – говорила Старица, – то встань пред Господом и говори: „Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя! Утверди, Господи, сердце мое по Тебе горети!“ Проси Господа так, и уныние отойдет от тебя. Пропой несколько раз тропарь „Христос Воскресе“ и порадуйся. Богу надобно служить в радости. Бывает и такое, что у человека вера ослабевает и происходит охлаждение ко всему. Но причиной этому своя воля. Необходимо, просто необходимо иметь духовного отца. По его молитвам и чрез Таинство Исповеди охлаждение проходит, и снова сердце начинает гореть в молитве к Богу. Но должно вопрошать одного, а не многих, а то враг через это запутывает».

Матушка часто говорила, что на всякое дело надо брать благословение. Даже доброе дело, исполненное без благословения, может оказаться не добрым и принести много вреда. «Своя воля, – как наставлял авва Дорофей, – даже благая, не угодна Господу».

Запрещала Матушка рассказывать другим о разговорах с духовником: «Беседа духовника и чада, миленькие мои, – великая тайна. Не должно никому о сем сказывать. А то враг выкрадет». «Как много горя приносит людям язык! – говорила также Матушка. – Держите уста свои покрепче и не поддавайтесь на соблазн врага. Ныне трудно хранить безмолвие в монастырях, но еще труднее обуздывать язык в миру, находясь в суетном житии. Молчи, молчи, радость моя, говори с Богом в молитве, а с людьми не надо, только разве что по необходимости, да и то совсем мало. Если кого встретишь на пути и почувствуешь, что разговор пойдет о праздном, то поклонись и с любовию скажи, что тебе надобно идти по срочному делу, а дело твое, радость моя, есть молчание и молитва. Надобно считать себя недостойными что-либо говорить, а ближних за разговоры не зазирать. Считать себя хуже всех, хуже животных безсловесных, только молиться и молчать».

Старица подолгу ни с кем не разговаривала, а со своей дочерью, которая жила вместе с ней, когда что-либо было ей нужно, часто объяснялась жестами. Для того чтобы иметь память о безмолвии, Матушка, подражая древним подвижникам, клала себе в уста небольшие морские камешки, которые мешали ей говорить. Но делала это не самочинно, а по благословению, и хранила втайне от людей. «Милые мои, не оказывайте себя, – говорила Старица, – а то станут люди вас хвалить, да расхваливать, а этого вовсе не полагается. Все надобно делать тайно, и тогда Бог спасет явно».

Почила Матушка в неделю Жен Мироносиц. Подобно Марии Магдалине, Марфе, Саломии и другим святым женам пронесла схимонахиня Сепфора веру, надежду и любовь свою ко Господу нашему Иисусу Христу, пройдя узкий, скорбный, но исполненный духовной радости путь. И ныне душа ее упокоилась от дел своих в селениях праведных, где жилище всех веселящихся о Господе, а на могилке Старицы в монастыре Спаса Нерукотворного (с. Клыково, Калужская область) не перестают происходить многочисленные чудеса и исцеления.

 

Подготовила Ксения МИРОНОВА

 

По книге «„Утверди, Господи,
сердце мое по Тебе горети. Блаженная
старица схимонахиня Сепфора“». М., 2000.