ЭЛЕКТРОННАЯ ВЕРСИЯ ГАЗЕТЫ "ПРАВОСЛАВНЫЙ КРЕСТ"
ЛЮБОВЬ К ОТЕЧЕСТВУ ИМПЕРСКОЕ МЫШЛЕНИЕ СТРАНИЦА 11
СТРАНИЦЫ: || 1 || 2 || 3 || 4 || 5 || 6 || 7 || 8 || 9 || 10 || 11 || 12 || 13 || 14 || 15 || 16 ||

 

 

«Вы, может быть, найдете,
что я не сказал ничего нового…»

Из наследия И. С. Аксакова

 

 

 

Брат мой Константин любит, сам того не зная, может быть, не старую, не современную Русь, а Русь идеальную. Что и говорить, я считаю Русский народ лучшей почвой для взращения семени, Христом брошенного; но грешны мы, грешен и народ! Поэтому как мы, так и народ должен возродиться не к прежним началам (ибо многие из них противны учению Христа), а к новой жизни. Наше стремление к народности должно быть стремлением к бытовому, жизненному христианству, и любовь к народным явлениям должна проходить через христианскую оценку. Вы, может быть, найдете, что я не сказал ничего нового. Да я и не имел этой претензии!


+   +   +

 

Есть мнение, ни на чем не основанное и повторяемое у нас с ветру людьми, пробавляющимися весь свой век готовыми чужими афоризмами, что свобода печати несовместна с существующей у нас политической формой правления [самодержавной Монархией]. Это мнение совершенно ложно. Во-первых, как мы уже сказали, свобода слова не есть свобода политическая, и защитники мнения о несогласии принципа свободной печати с нашим политическим принципом могут точно так же, с не меньшим основанием, утверждать, что эта форма правления несовместна и со свободой жизни, свободой – пить, есть, дышать, ходить и двигаться. Если же признается возможным и жить, и дышать, и совершать прочие отправления под защитой неограниченной монархической власти, то нет причины унижать значение Самодержавия до такой степени, чтобы считать немыслимой жизнь духа и разума под его верховной эгидой. Напротив, мы думаем, что настоящее, именно Русское Самодержавие предполагает полную свободу нравственной общественной жизни и без этой свободы перестает быть Русским, перейдет или в немецкий абсолютизм, или в азиатский деспотизм, но в наше время нам нечего опасаться такого искажения Русского народного политического устройства. Мы полагаем, что именно в России, именно при ее форме правления может и должна существовать такая свобода печати, какая немыслима во Франции и в других государствах Европейского материка.


+   +   +

 

Тысячу лет строил Русский народ свое государство, костьми и кровью слагал его, принес в жертву государственной идее и местную свободу, и достояние. Достроил, наконец, и с недоумением начинает усматривать, что допущенные им жильцы вытесняют его чуть не за порог, да еще и здание хотят по-своему перестроить... За хозяйский стол, конечно, могут быть допущены гости, но только как гости, и в качестве гостей пользоваться почетом: во главе же стола все-таки должен сидеть и распоряжаться хозяин. А хозяин в России – Русский народ, и никак не инородцы.

Ни о какой пущей равноправности евреев с христианами не может быть и речи. На практическом языке «равноправность» значит не что другое, как дозволение евреям держать кабаки по селам. Этого ли добиваются наши юдофилы (те, кто чрезмерно благосклонно относятся ко всему еврейскому, к самим евреям, – примеч. ред.)? Если еврейский вопрос действительно будет рассматриваться теперь в высших правительственных сферах, то единственное правильное к нему отношение – это изыскание способов не расширения еврейских прав, но избавления Русского населения от еврейского гнета. Гнет этот пока экономический, но с распространением высшего образования в еврейской среде, повторяем, он примет иной вид и образ – образ гнетущей Русский народ «либеральной интеллигенции», да еще, пожалуй, во имя народа.

 

+   +   +

 

Мало быть Русским только при больших исторических оказиях, но надо им быть и в будничное время истории, в ежедневной действительности. В самом деле, у нас многие привыкли думать, ощущая в себе искренние движения патриотического чувства – при чтении ли оскорбительных иностранных депеш, при вмешательстве ли чужеземных держав в дела нашего государства или при каком-либо другом обстоятельстве, слишком грубо и видимо затрагивающим нашу государственную честь, – что этого доказательства их Русскости вполне довольно и ничего более затем уже и не требуется. На упреки в недостатке народного самосознания в нашем обществе нам не раз приходилось слышать возражения такого рода: «А вот посмотрите-ка, какие мы Русские, какие мы патриоты в минуты опасности: сунься-ка на нас чужеземцы войной, мы все, как один человек, станем грудью за Русскую землю» и пр., и пр. Это действительно так, в этом нет и сомнения; и этим свойством нашим мы можем по праву гордиться, но этот похвальный патриотизм не мешает нам выдавать ту же Русскую землю тем же иностранцам – как скоро идут на нас не войной, а мирным набегом, и как скоро, не видя бранного вражьего стана и не слыша воинственных кликов, мы считаем возможным отложить в сторону патриотическое напряжение.

 

 

+   +   +

 

Не должны ли поразить всякого иностранца, умеющего читать и понимать по-Русски, те напряженные усилия, с которыми иные Русские публицисты отстаивают дело Русской народности и стараются поддержать в Русских общественных сферах уважение к Русскому народу и к его началам? Кому это напоминается, кому проповедывается? Неужели той стране, которая не дальше как в прошлом году явила пред всем миром свидетельство своего единодушного патриотизма и своей земской цельности? И неужели такая страна еще нуждается в проповеди, нуждается в напоминании, что она Русская? Неужели в ней может еще быть уместно отстаивать интересы Русского народа, заботиться и безпокоиться о Русской народности? Разве в Англии есть англоманы, англофилы, разве французское направление французской газеты заставит французов смотреть на это явление как на особенную заслугу или как на особенный недостаток?! Это трудно понять даже и не иностранцу. А между тем мы-то ведь знаем, что это действительно так, знаем, что нам приходится чуть ли не на каждом шагу бороться с Русскими же за интересы Русской народности, не столько внешние (они легче находят себе защитников), сколько (и даже преимущественно) внутренние и духовные.

 

+   +   +

 

Пора перестать нам самодовольно обнадеживаться нашим патриотизмом и, так сказать, считать себя вполне нравственно-обезпеченными известной нашей способностью стоять грудью, приносить жизнь и достояние на алтарь Отечества. Пора убедиться, что эта способность нисколько нас не обезпечивает в такое время, когда нет неприятельских армий, с которыми можно было бы бороться, когда груди, жизни и достояния не требуется, а требуется деятельность мыслящего, трудящегося, подвизающегося духа; когда «алтарь Отечества» ждет иных даров – гражданской доблести, любви и разумения Русской народности, наконец, талантов, которыми так богата Русская земля, но которые в ней до сих пор лежат зарыты, грубы, не обделаны и уж, разумеется, не могут быть ни разработаны, ни умножены с помощью одного внешнего патриотизма.

 

Подготовила
Серафима СМОЛИНА

 

Источник: Аксаков И. Наше знамя –
русская народность. М., 2008.

 

 

ОПРОС ||
Ситуация в мировом Православии

    


     1. Знаете ли Вы, что украинская автокефалия – проект Вашингтона и Ватикана?

     да – 71%; нет – 29%

 

     2. Согласны ли Вы, что Патриарх Варфоломей – сознательный враг Православия?

     да –79%; нет – 21%

 

     3. Должно ли священноначалие нашей Церкви официально осудить многочисленные антиканонические деяния Вселенского Патриарха?

     да –98%; нет – 2%

 

     4. Должна ли РПЦ выйти из экуменического «Всемирного совета церквей»?

     да – 100%

 

 

 

СТРАНИЦЫ: || 1 || 2 || 3 || 4 || 5 || 6 || 7 || 8 || 9 || 10 || 11 || 12 || 13 || 14 || 15 || 16 ||
© ПРАВОСЛАВНЫЙ КРЕСТ. Разрешается перепечатка материалов со ссылкой на источник