О СУТИ И УГРОЗАХ ТОЛЕРАНТНОСТИ

Метафизика секуляризации и религиозные основы
«светской культуры»

 

 

Окончание. Начало см. в № 8 (200)

 

У каждого есть то, до чего чужое прикосновение невыносимо. Вот такой «иглой со смертью кощея», «кожей» всех инакомыслящих (антитрадиционалистов) и является тот факт, что не они находятся в оппозиции, а оппозиция – в них. Например, не европейцы участвуют в дегенеративном патологическом гомодвижении, а дегенерация находится в них как результат вырождения. Вот сюда-то они и не пускают, на страже этой «кожи» и стоит весь позитивизм.

Так почему те или иные учения, теории овладевают массами, в чем их сила? Да в их магичности. Ибо все идеологии и учения действуют не только как некий смысл, но и как энергия, сила, волновое поле. Потому и овладевают массами, а не только узким слоем способных их понять интеллектуалов. Все распространенные учения потому и распространяются, что резонируют с определенным типом людей, их внутренним настроем, вызывая в них эмоциональный отклик, переживание. И тайна всех овладевших массами теорий только в этом, а вовсе не в их рационально-понятийной аргументации.

Настоящая идеология – это всегда магия. Можно сказать, что все действующие, «работающие» теории – это «одические сгустки», заряженные оккультными энергиями, отрывающимися от живого существа, их создавшего. Они концентрируют энергию духа и разворачивают свои потенции прикосновением к духу, их до себя допустившему.

От чего же зависит «колдовская» роль определенных учений? Все просто. Идеологии «работают» только потому, что задействуют не столько понимание, сколько переживание. Доводы уже подгоняются под чувства, а не чувства под доводы: «Люди забывают, что критическая деятельность должна быть основана на методе, который не может быть получен чисто критическим путем. В действительности он вытекает из склада каждого конкретного мышления, и, таким образом, результат критической деятельности определяется методом, а он, в свою очередь, потоком существования, который несет на себе бодрствование и пронизывает его. Вера в безусловное знание характеризует невероятную наивность рационалистического века» (Шпенглер О. Закат Европы. Минск, 1999. С. 347).

Таким образом, создание и принятие определенных идеологий зависит от нравственно-психической структуры личности.

Кому же это необходимо спрятать? И зачем? А прячут это с помощью позитивистской методологии те, кто резонирует с совершенно определенным типом теорий – разлагающим, растлевающим. Ведь тогда с такими людьми все ясно: скажи мне о своих убеждениях – и я скажу, кто ты есть, и никакими рациональными доводами ты мне голову уже не заморочишь.

Способы мышления всегда укоренены органически и определяются направлением воли. А значит, здесь открытому определению бытием (культурной традицией) противопоставляется вторжение психики больной и потому скрывающейся за оболочкой «чистой», незаинтересованной теоретичности. Воля тут не просто определяет способы мышления и оценивания, а ищет сначала защитные формы чисто теоретических положений, и уже это обличает, что ей есть что скрывать и чего стыдиться.

Ведь нейтральных теорий не бывает, все они действуют либо как энергия созидания, либо как энергия разрушения. И создаются любые учения тоже в расчете на эту их энергийную силу – либо разрушительную, либо созидательную.

А массы уже, настраиваясь на данное волновое поле, либо резонируют, либо диссонируют с ним. Т. е. не бывает и не может быть оппозиции политической без оппозиции психологической, инакомыслия социального без инакомыслия органического – психических болезней и сексуальных извращений. Это означает, что все теории и проекты делают ставку на определенный тип людей.

Какой? «Тайные общества, – пишет Неста Вебстер, – славятся своим умением находить ущербных в физическом и умственном смысле людей и обрабатывать их до тех пор, пока революционное рвение неофитов не разовьется до нужных масштабов» (Вебстер Н. Всемирная революция. Заговор против цивилизации. Киев, 2001. С. 218). Т. е. политическая и социальная оппозиция всегда была, есть и будет оппозицией ущербно-дегенеративной, оппозицией вырожденцев духовных и физических. Недаром, Ф. Энгельс говорил, что все без исключения революционные партии и организации, как в прошлом, так и в настоящем, всегда заявляли о своей борьбе за освобождение «сексуальных меньшинств» (См.: Шафаревич И. Р. Социализм как явление мировой истории // Шафаревич И. Р. ПСС. Т. 1. М., 2014). Почему? Да потому, что именно эти маргиналы и являются базовой армией, движущей силой любой революции.

Любая психологическая война против упорядоченного общества ведется всегда с помощью всевозможных маргинальных, дегенеративных элементов. И именно они представляют собой профессиональное ядро любой оппозиции. Т. е. любая перманентная или профессиональная оппозиция – пятая колона – является таковой только потому, что она оппозиция не политическая, а органическая.

Все эти «чистые» теории не из воздуха появляются, не случайно, а являются воплощением совершенно определенного, живого мышления и восприятия. А значит, несут на себе всю жизненную «грязь» своих авторов. Когда количество этих авторов достигает определенного процента, накал этих теорий усиливается и возникает мощное волновое поле, вытягивающее из щелей всех прячущихся там маргиналов и мобилизующее их.

А нам и невдомек, почему какая-нибудь «чисто теоретическая» (безобидная и утопичная, на наш взгляд) доктрина вдруг приводит в беснование массу прежде спокойных ведьмаков. Заставляет их буквально «биться о стены». Например, номинализм существовал столетия, но, когда накалился до определенного градуса, то перешел «вдруг» в буйство лютеранского хаоса и отчеканился, наконец, в железных воинах Кромвеля.

 

 

Мысли всегда связаны с типом мышления, определяются им. А тип мышления – с духовной, мистической направленностью человека. Поэтому все политические и цивилизационные преступления идут от одного и того же древнего корня. Вожди всех революций – от политических до сексуальных, от глубокой древности до современности – это люди одного и того же типа. Именно они ведут войну против цивилизации, в основе которой лежит их стремление к самоуничтожению. И объяснить им ничего нельзя!

И дело не в том, как их называть – ведьмаками или оппозиционерами, дело в том, чтобы понимать их истинную сущность, а это возможно только на метафизическом уровне. Поэтому именно когда социальные и политические революции перестали связывать с нечистой силой – бороться с ними стало невозможно. Даже масштаб понимания того, с кем приходится бороться, – исчез.

В результате часть наук занимается одним этажом, часть – другим, но т. к. фундаментом не занимается никто, то связей между этажами и тем более здания целиком – никто не видит! Ведь масштабное мышление предполагает видение всех уровней – от физического (фактологического) до метафизического.

Когда же видение метафизического уровня исчезает, революции, одна страшней другой, начинают сотрясать цивилизации – и сделать с этим ничего нельзя. Общество парализовано и защищаться не может. Никто не понимает (без метафизического уровня понять это нельзя), что революционный процесс, раз запущенный, сам остановиться не может. Он будет идти до полного уничтожения всего и вся. В результате это революционное беснование доходит до разрушения уже органических основ – пола, возраста и самого человеческого вида. Ибо все революции являются просто перестройкой культурообразующего содержания в культуроразрушающих способах функционирования.

Например, маркиз де Люше еще в 1789 году поразительно точно предсказал не только то, как будет развиваться революция во Франции, но и будущее мировой революции, вплоть до наших дней – т. е. он просто вскрыл суть революции как таковой. И написал он это в тот момент, когда французская революция еще не была настоящей революцией; все думали, что дело закончится умеренными, оздоровительными реформами, которые оставят монарху власть, устранят явные злоупотребления и обезпечат Франции справедливость и свободу: «Знайте, что существует заговор деспотии против свободы, бездарности против таланта, порока против добродетели, невежества против просвещения…, цель этого тайного общества – власть над всем миром…, цель его – мировое господство…, никогда еще подобное бедствие не поражало наш мир» (Цит. по: Рид Д. Спор о Сионе. М., 1993. С. 145).

Таким образом, весь исторический процесс есть процесс непрерывной – то скрытой, то явной – войны двух противоположных духовных типов. А революция просто являет собой переход скрытой стадии войны маргинального способа существования против существования ценностного – в стадию открытую. Когда же это перестали понимать? Тогда, когда социальную и политическую революции перестали связывать с нечистой силой.

Итак, не бывает чисто рациональных, не зависящих от пороков их авторов, идеологий. Да это в принципе давно известно. Ибо первые не удержались и выдали свою тайну, – еще номиналисты, обронив знаменитое: «Воля определяет знание».

И чего только не навалила на эту фразу эпоха Просвещения, пытаясь ее закрыть! Весь громоздкий багаж секулярных доктрин был направлен на сокрытие именно этой простой очевидности. Поэтому все «новое» научное знание, основанное на этом секулярном позитивизме, неизбежно криптологично. Его главная цель – скрывать реальность, а вовсе не прояснять ее!

Вся «новая» позитивистская методология направлена на сокрытие расовой идентичности всевозможных оппозиционеров и революционеров. Нам тычут в лицо их политической идентичностью, а расовую прячут. И мы вновь наступаем на те же грабли, пытаясь разоблачить очередную бутафорию – несостоятельность той или иной политической или сектантской теории. Достать же их можно только на метафизическом уровне, и только этот уровень способен дать критерии, их различающие.

 

Инна Викторовна ФЕДЯЙ,
доктор философских наук