Искупление как дело Божественной
любви и Божественной правды

 

Святитель Николай заушает Ария.
Фрагмент иконы XVII века

 

Продолжение. Начало см. в № 20 (188)

 

Церковь отвергла заблуждение и Апеллеса (II в.), который учил, что Христос истинно пришел во плоти не призрачной, как утверждали докеты, а действительной, что Он реально жил и действительно страдал, но что плоть Его была образована чудесным образом из некоей космической материи (см.: The Oxford Dictionary of the Christian Church. London, 1957. P. 66). Отвергая эту ересь, Церковь видела в ней чуждую своей вере доктрину, пренебрегающую правовым элементом в деле человеческого спасения и логически приводящую к отрицанию догмата об Искуплении.

Вышеупомянутые ереси подрывали богооткровенное учение о действительной, непризрачной человеческой плоти Спасителя. Но в начале IV века возникла ересь, которая отрицала Божескую природу Божия Сына. Это была ересь александрийского пресвитера Ария. Будучи рационалистом, он учил, что Бог потому Бог, что нерожден, безначален, вечен. Божий Сын не может быть истинным Богом, потому что рожден. Бог никогда не производит из Своего существа нечто другое, поскольку Он прост и неделим. В силу этого Арий представлял Божия Сына тварью. Сын имеет начало, а Бог безначален. Сын происходит из несуществующего, из небытия. Было время, когда Он не существовал (см.: Gilg A. Weg und Bedeutung der altkirchlichen Christologie. Munchen, 1955. S. 56–57).

Представляя Божия Сына тварью, Арий подрывал основной догмат об Искуплении и обезсмысливал все Христианство. Потому он воздвиг против себя все здравомыслящие умы Церкви. Святые Отцы, которые жили во время арианской ереси, единодушно защищали истину нашего Искупления, совершенного Богочеловеком Христом. Потому что «герой или полубог, или какое-либо другое возвышенное божественное существо – если это не Сам Бог, не имеет силы и полномочия совершить дело спасения» (Там же. С. 80).

Святитель Кирилл Александрийский рассуждает совершенно правильно: «Он не был бы равноценным всем, если бы был простым человеком, но если видеть в Нем Бога, вочеловечившегося и пострадавшего собственною плотью, тогда вся тварь ничтожна по сравнению с Ним, и для искупления поднебесной достаточна смерть одной плоти, ведь она была собственной для Слова, рожденного от Бога Отца» (De recta fide ad regin. Migne. P. g. T. 76. Col. 1292 A).

Мы указывали в творениях святителя Афанасия Великого, ярчайшего борца против арианства, многократно и ясно выраженное убеждение в необходимости удовлетворения Божией правды. Здесь еще процитируем, в связи с арианской ересью, некоторые его центральные мысли. «Слово Божие, – говорит он, – будучи превыше всех, и Свой храм, Свое телесное орудие, принося в искупительную за всех цену, смертию Своею совершенно выполнило должное» (Oratio de Incarnatione Verbi. Cap. 9. Migne. P. g. T. 25. Col. 112). И еще: «Поелику же, наконец, надлежало заплатить долг, лежащий на всех <…> [Господь], после того, как доказал Божество Свое делами, приносит, наконец, и жертву за всех, вместо всех предавая на смерть храм Свой, чтобы всех соделать свободными от ответственности за древнее преступление».

Исходя из Божественного Откровения об Иисусе Христе и совершенном Им Искуплении, Святая Церковь с неумолимой решительностью осудила Ария на Первом Вселенском Соборе (325 г.).

Так восторжествовало православное учение, согласно которому Искупитель был истинным Богом (вопреки арианству) и истинным Человеком (вопреки докетизму).

При Своем воплощении, согласно глубокому убеждению Святых Отцов, Спаситель принял не только человеческую плоть, но и человеческую душу, чтобы искупить целого человека – с его телом и душой. Святитель Афанасий учит о Нем: «Восприял Он целого человека, чтобы и оживотворить целого же человека» (Sermo major de fide. 4. Migne. P. g. T. 26. Col. 1625 C). Потому что, как премудро богословствует святитель Григорий Назианский (Epist 101 adv. Cledon. Migne. P. g. T. 37. Col. 181 C), а за ним и преподобный Иоанн Дамаскин (Expositio fid. orthod. Lib. 3. Cap. 6. Migne. P. g. T. 94. Col. 1005), «невоспринятое не уврачевано, но что соединилось с Богом, то спасено».

Аполлинарий († ок. 390), борец против арианства, решительно защищал Божескую природу Иисуса Христа. Но как последователь Платоновой трихотомии, он разделял человеческую природу на тело, душу и дух, допускал во Христе неполную человеческую природу и приписывал Ему только тело и душу (неразумную, как у животных), а на место разумного человеческого духа у Спасителя поставлял Логос, желая таким рационалистичным путем защитить единство личности и самосознания у Христа, а также Его безгрешность. Но этим своим учением он разрушал догмат об Искуплении, т. е. не оставлял целой человеческой природе – с разумной ее душой – участвовать в Искуплении, почему в его неправильном богословии исключенная духовная часть человеческой природы оставалась неискупленной и неуврачеванной.

Кроме того, согласно аполлинарианству выходило, что смерть Христа не есть истинная смерть истинного человека, но только отделение Божества от плоти Христа. Истинная смерть истинного человека состоит в отделении духа от тела. Человеческого же духа, согласно Аполлинарию, в Искупителе не было. Но если это так, получается, человечество не уплатило истинной смертью истинного человека (безгрешного Богочеловека Христа) свой долг пред Божией правдой, и, следовательно, Иисус Христос Своей смертью не отдал истинный выкуп за нас. Тогда о нас нельзя сказать, что мы искуплены драгоценною Кровию Христа, как непорочного и чистого Агнца (1 Пет. 1, 19).

Другое неизбежное заключение из допущения, что на Голгофе не было истинной смерти истинного человека, следующее: если Христос не умер как человек, то Он и не воскрес, т. е. Его дух не воссоединился с Его умершим телом. Но тогда, если Христос не воскрес как человек, Он и не победил для людей смерть и не стал начатком умершим (см.: 1 Кор. 15, 20), не дал и не мог дать людям Вечную Жизнь. Его Воскресение в таком случае не имеет для людей цены победы над смертью и не является для нас спасительным завершением искупительного подвига Богочеловека.

 

 

За свою ересь, которая разрушала догмат об Искуплении, Аполлинарий был осужден на Втором Вселенском Соборе (381 г. – 1-е прав.).

Также в защите православной христологии и тесно связанного с ней важного догмата об Искуплении Святая Церковь отвергла на Третьем Вселенском Соборе (431 г.) Несторианскую ересь. Она возникла как протест против аполлинарианства. Несторий хотел доказать полное и совершенное человеческое естество в Искупителе. Но, признавая и Божественную, и человеческую природу Христа, с двойственностью природ он утверждал у Него двойственность лиц – одно Божественное, а другое человеческое лицо – и разделял два естества во Христе, допуская лишь внешнее благодатное соприкосновение между ними без ипостасного соединения. Выводом из его учения было отрицание догмата Искупления, т. к. только человек Иисус Христос, в Котором Божество соединилось внешне благодатным образом с человеком, не мог искупить человеческий род, т. е. адекватно удовлетворить Божию правду.

Церковь отвергла и ересь монофизитов (на Четвертом Вселенском Соборе – 451 г.), которые, в противовес Несторию, настолько сближали два естества во Христе, что сливали их, при этом человеческая природа Искупителя терялась в Божественной, и в результате получалось учение, что Христос есть только Бог, а не Богочеловек. И это лжеучение имело своим последствием отрицание догмата об Искуплении, т. к. при принятии только одной природы во Христе – Божеской – страдания Спасителя оказывались недействительными, поскольку Бог не может страдать. Кроме того, человеческая природа, не участвуя в Искуплении, оставалась неискупленной, согласно святоотеческому учению, в котором отразилось глубокое правовое древне-церковное сознание.

Против всех ошибочных взглядов по христологии, тесно связанной с догматом об Искуплении, Святая Церковь неуклонно стояла на своих изначальных позициях. Она учила на основании Священного Писания, что Иисус Христос есть истинный Бог и истинный Человек, подобный во всем нам, кроме греха. Согласно с этим своим твердым верованием она определила в Символе веры исповедовать два истинных рождения Иисуса Христа: одно – прежде всех веков из Существа Бога Отца, а второе – во времени, из Существа Святой Девы Марии. Так она утвердила в сознании православных единосущие Спасителя с Богом Отцом по Божеству и Его единосущие с нами по человечеству.

В Никео-Цареградском Символе веры говорится совершенно ясно и категорично о двух рождениях Сына Божия: о Его Божественной сущности сказано: «…от Отца рожденнаго прежде всех век, <…> Бога истинна от Бога истинна, <…> единосущна Отцу»; а о человеческой – «воплотившагося от Духа Свята и Марии Девы, и вочеловечшася» (т. е. ставшего истинным Человеком).

И т. н. Афанасиев Символ учит: «Господь наш Иисус Христос, Сын Божий, есть Бог и Человек. Бог, от сущности Отчей рожденный прежде веков, и Человек, от сущности Матерней рожденный во времени; совершенный Бог и совершенный Человек, состоящий из разумной души и человеческой плоти» (Афанасий Великий, свт. Творения иже во святых Отца нашего Афанасия Великого. Ч. 4. Свято-Троицкая Сергиева лавра, 1903. С. 479).

Во всем этом учении Церкви, проповеданном с глубоким убеждением, защищенным со святой готовностью к жертвам и утвержденном на вечные времена ценой великой борьбы, можно ясно видеть подчеркнутые два главных фактора Искупления – любовь, проявленную Единородным Сыном Божиим, давшим Свою жизнь за нас, и правду, удовлетворенную через крестные страдания и смерть реально воплотившегося Бога в человеческой плоти.

 

Перевод с болгарского языка
Анны САМСОНОВОЙ

 

Продолжение следует