ГОРНЫМИ ТРОПАМИ

 

 

Продолжение. Начало на стр. 14

 

А мы удивлялись и тому, что увидели в «Гостинице»: кельи – маленькие, окошки – узкие, стены – черные от копоти... Там на нас напали блохи. А пустынные блохи – особые, жестокие такие. Отец Т. говорит: «Я все готов терпеть, но только не это». Мы не успевали отбиваться от них. А отец Мардарий – блаженный, будто его и не кусают. Или привык уже? Они в основном на новых – на тех, кто с мира приходил – набрасывались. Так нас они искусали!.. Потом мне подсказали, что перед сном надо снять всю одежду, вытряхнуть и снова надеть – на час-два облегчение. А потом опять начинают кусать. Заново раздеваешься, вытряхиваешь – и это немного помогает. Такое терпение надо…

На «Пасеке» мы побывали еще раз, когда вторично приехали в Абхазию. Стояла осень, и уже выпал большой снег. Надо было переходить ущелье, через которое образовался ледяной «мост» – снег как-то спрессовался… Смотрим: большие трещины на этом «мосту» с одной и с другой стороны, по метру шириной – а надо по нему пройти. Другой путь есть, но – далеко. Перебрались – может быть, только по молитве Господь сохранил. А шли назад – этот «мост» уже рухнул. Преодолевали ущелье другим путем. Опасно там…

Во второй наш приезд мы побывали у отца Паисия – там, где он подвизался в горах. Пришли к нему, он сидит возле кельи – такая маленькая пустынническая келья – и штопает одежду. Впечатлили его молчаливость, смирение. Он постоянно в молитве пребывал. Отец Паисий стал расспрашивать нас – как там Лавра, как отцы… В словах он был очень сдержан и никого не осуждал, заметно, что себя контролировал – говорил и держал молитву. Для меня это было примером – как нужно беседовать, как обуздывать свой язык…

Как-то шли втроем или вчетвером, не помню точно, – отец Паисий впереди, я за ним, потом отец Т. Впереди – косогор. Уже смеркалось. Вдруг слышим шум – как будто танк грохочет. Мы в ужасе остановились, смотрим – огромная туша несется, медведь. Прямо перед нами проскочил  – видимо, испугался нас, мы же с «жучками» были. Как ринулся под откос – чуть ли не в пропасть, ветки хрустят, деревья ломаются… А отец Паисий невозмутим, молится. Я удивился его безстрашию. Настоящий монах.

В следующий раз ходили мы в горы с отцом Е. Он хорошо их знал, потому что какое-то время там подвизался. Жил он с отцом Виталием ((Голубем), в настоящее время находится в Сухуме) и с отцом Серафимом (затем уехал на Валаам). Рассказывал, как старец его смирял, какое правило давал, как они молились… Потом отец Е. перебрался на Валаам, но с Валаама опять вернулся в пустыню.

 

МОНАХ МИХАИЛ,
ИЕРОМОНАХ ГАВРИИЛ,
ИЕРОСХИМОНАХ РАФАИЛ

 

Попали мы и к отцу Михаилу – это самый дальний пустынник, очень интересный человек. До пустыни он в миру жил, молился, постился, вериги носил. Было это в советское время – его поймали, в тюрьму посадили, показывали даже по телевизору как пример «религиозного фанатизма». Много претерпел, но вспоминал: «В тюрьме мне хорошо было, потому что там давали пайку, и кроме пайки ничего не съешь, а я страдал чревоугодием». А для молитвы важно держать постоянство и соблюдать меру в пище. В заключении его заставляли работать в воскресенье, он отказывался – его в карцер сажали… Потом уехал в Абхазию и поселился в самом отдаленном месте в горах. К отцу Михаилу очень трудно было пробраться: предстояло миновать обрыв, дальше перейти реку и подняться на гору – на этой горе он жил. Его келья была отсечена рекой от тропы, по которой ходили охотники и туристы, и поэтому мало кто знал, где он обитает.

Приблизились мы к тому месту вечером. Никак не могли найти дорогу – отец Е. уже ее позабыл. Перешли реку, поднялись наверх. Стемнело, надо как-то устраиваться ночевать, вернулись на тропу. А был уже октябрь. В горах холоднее, чем внизу, один километр вверх – на шесть градусов ниже температура. Набрали мы листьев, сделали горку, я залез в нее, отец Е. устроился рядом. Так переночевали – без костра. Замерзли – хорошо, хоть теплая одежда имелась в рюкзаках. Страшновато было, я все время просыпался – опасался медведей. Утром пошли по горе, стали звать отца Михаила – молитву Иисусову кричали изо всех сил, чтобы он нас услышал. И правда – услышал он наши голоса. Смотрим – кусты шевелятся, появляется шапка, потом борода – выходит старец, древний такой, а за ним матушка идет. Это была мать Мария, монахиня, она неподалеку от отца Михаила жила. Такие рабы Божии, смиренные, простые – не от мира сего. Мы обрадовались, отец Михаил обнял нас, поприветствовал…

 

– Он услышал, что Вы кричите и пошел навстречу? Или он уже знал, что Вы должны прийти?

 

– Не знал, конечно – телефонов же не было. Да там, в горах, и не работают телефоны…
Потом мы поняли, почему заблудились – в горах вообще легко заплутать: чуть только рассеялся, перестал молиться, понадеялся на себя – тут же и ошибся. Сколько пустынников погибли из-за этого!

Отец Михаил повел нас к себе – высоко, жил он на самой вершине. Там громадная пихта растет, а под пихтой его келья – чтобы с вертолета не видно было. В советские времена пустынников сильно преследовали, разыскивали, сбрасывали с обрывов, жгли из огнеметов. Сколько они потерпели страданий, сколько мучеников там безвестных!.. Поэтому они умели скрываться. Под вечно зеленой пихтой келья с вертолета не видна, и дым рассеивался в ветках (топили обычно ночами, чтобы никто не заметил).

Кельи пустынники чаще всего строят из каштанов, потому что каштан хорошо колется, ровно. Бьют колуном, и получаются доски, и из них делают и стены, и кровлю, и полы. Стены для тепла обмазывают глиной. Окна кто целлофаном закрывает, а кто и стеклами. У отца Михаила были стекла. И так по-мудрому все устроено – одна комнатка и сени. Под корнями пихты – люк, открываешь – а там погреб сделан, продукты хранятся.
Отец Михаил угостил нас пустыннической трапезой…

 

– Тогда он уже пожилым был?

 

– Да, старец такой.

 

– А сейчас где он?

 

– Сейчас он уже почил. Царство Небесное. Монах Михаил. Скончался он в городе – спустился, потому что немощен стал, болел. Мать Мария была его послушницей…

 

– Он упоминается в книге монаха Меркурия (Попова) «Записки пустынножителя», недавно изданной Свято-Тихоновским университетом…

 

– Отец Михаил положил нас отдыхать в келье, и сам тут же устроился. Я заметил, что он всю ночь молился – немножко подремлет и опять молится, и так всю ночь.
Пришли мы к нему как раз на преподобного Сергия (8 октября по новому стилю), а на другой день была память апостола Иоанна Богослова. Отец Михаил говорит: «Давайте служить будем». Послужили вечерню, утреню накануне, а утром – Обедницу, и запасными Дарами причастились.

 

– Есть чин специальный, как причащаться запасными Дарами?

 

– Пустынники имеют на это особое благословение... И мать Мария тоже причащалась. Потом была трапеза…

Мы попросили отца Михаила провести нас назад другой дорогой. Обычно пустынники ходят через Келасури, через Схапач. А есть иная – хребтами, и мы уговорили его показать нам ее. Эту дорогу любил иеромонах Гавриил (Крылов), потому что там открывается красивый вид на горы. Там, на высоте, он и почил...

Я хотел идти хребтами еще и потому, что боялся возвращаться известным путем – там есть одно место – пропасть, а внизу – страшная река, и надо по бревнышку эту пропасть переходить. Чуть неправильное движение, и можно улететь в бездну. Два раза я преодолевал это препятствие – конечно, впечатляет. Когда перейдешь такую пропасть, жизнь становится особенно радостной. А после этого опасного места надо сразу в гору подниматься, и там есть еще один участок, где можно поскользнуться. За рододу хватаешься – и так идешь. Родода (рододендрон) многим пустынникам спасла жизнь. Это такое вечнозеленое дерево высотой полтора-два метра, растет на склонах гор. С него собирают мед. Этот мед называют «дурным», он в маленьких дозах лечебный, а в больших вреден, можно отравиться – становишься как пьяный, в глазах двоится, кажется, что умираешь. Некоторые, не зная этого, пострадали…

И отец Михаил согласился нас провести хребтами. Вышли в три часа дня. Проходили мимо его огородиков (их было три, на расстоянии друг от друга – метров двести-триста, – чтобы не заметил никто): картошка там росла, репка, еще что-то, грядки в разных местах… Дальше по пути отец Михаил показал нам место, где подвизался отец Рафаил (иеросхимонах Рафаил (Берестов)) – гора высотой 2000 метров. В то время его уже там не было. Удивительно, как он там жил столько лет – такой маленький, хиленький?..

 

– Трудно представить, к тому же все эти блохи, мыши…

 

– Медведи! Отец Рафаил рассказывал, как он раз в пропасть свалился. Они с отцом Паисием жили вначале неподалеку от «Пасеки». Там климат помягче, зелень. А потом отец Рафаил для более уединенного жития поднялся повыше. Отец Паисий его навещал и приносил ноши – крупы, муку, хлеб, дровишки помогал заготавливать... Когда отец Паисий приходил, для отца Рафаила была Пасха. Консервы принесет, а в пустыне консервы – это деликатес, утешение большое. Потому что все время сидишь на крупе: перловка, пшено, гречка и хлеб – и все, это постоянная пища. Пустынники, конечно, – настоящие постники, подвижники. Чтобы так жить, все эти лишения претерпевать, надо иметь большую любовь к уединению и молитве…

 

Подготовила И.Б.

 

Окончание см. в след. номере