Духовно-нравственный облик архиерея

 

 

 

Продолжение. Начало см. в № 17 (137)

 

Мы продолжаем публикацию избранных глав из работы приснопамятного митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычева) (1927–1995) – мудрого и честного иерарха, апологета идеалов Святой Руси, патриота, монархиста, обличителя опасных лжеучений нашего времени, – написанной им в Ленинградской духовной академии на тему духовно-нравственного облика русских архиереев XI–XVI веков. Труд ценен как актуальностью поднятого вопроса, так и серьезностью подхода к нему автора, глубоко осознававшего высоту архипастырской миссии быть «солью земли» (см.: Мф. 5, 13).

 

 

ДУХОВНО-НРАВСТВЕННЫЙ
ОБЛИК ЕПИСКОПА В СВЕТЕ
УЧЕНИЯ АПОСТОЛОВ И СВЯТИТЕЛЕЙ

 

Д. УЧЕНИЕ СВЯТИТЕЛЯ
ГРИГОРИЯ БОГОСЛОВА

 

Свой взгляд на то, какими качествами должен обладать епископ, святитель раскрывает в «Защитительном слове», которое так озаглавливается в Полном Собрании его творений: «Слово 3-е, защитительное, в котором Григорий Богослов оправдывает удаление свое в Понт по рукоположении в пресвитера и возвращение оттуда; также учит, как важен сан священства и каков должен быть епископ».

Вот в каком духовно-нравственном облике изображает архиерея святитель Григорий: «Епископ, прежде всего, должен обладать мудростию духовной или способностью уметь руководить человеческими душами, ибо человеку, который с трудом умеет быть под начальством, еще <...> гораздо труднее уметь начальствовать над людьми, особенно – иметь такое начальство, <...> которое основывается на Божием законе и возводит к Богу, в котором чем больше высоты и достоинства, тем больше опасности даже для имеющих ум».

Чтобы епископ умел достойным образом руководить человеческими душами, необходимо, чтобы он был свободным от пороков, очищенным от страстей, причем эту чистоту, или непорочность, он должен сохранять при всяких обстоятельствах жизни и во всяких делах. «Он, во-первых, – говорит святитель Григорий, – подобно серебру или золоту, обращаясь всюду, во всяком обстоятельстве и деле, не должен звучать, как поддельная и нечистая монета, не должен нисколько содержать в себе вещества худшего, которое бы требовало сильнейшего огня. Иначе тем большее произойдет зло, чем над большим числом людей будет он начальствовать» (Творения св. Григория Богослова. Т. 1. С. 27).

Мысль в данном случае апостольская – епископ должен быть непорочен. Если епископ будет иметь какойлибо порок, то он не сможет достойным образом руководить паствою. Паства или будет осуждать его, или же, в худшем случае, будет подражать ему в этом, а это приведет только к погибели человеческих душ. «Порок, – говорит святитель, – распространяющийся во многих, значительнее порока, остановившегося на одном. И не так удобно ткань принимает в себя невыводимую краску и близкие вещи занимают одна от другой зловоние или благовоние, не так быстро разливается в воздухе и из воздуха сообщается животным какое-нибудь вредное испарение, производящее заразу и называемое заразою, как подчиненные, в скорейшем обыкновенно времени, принимают в себя пороки начальника, и даже пороки гораздо легче, нежели противное пороку – добродетель» (Там же). Поэтому епископу должно бояться того, «чтобы не оказаться худым живописцем чудной добродетели, особенно же негодным подлинником для других живописцев, может быть, и не худых, но многих, или чтобы не подойти под пословицу: беремся лечить других, а сами покрыты струпами» (Там же. С. 28).

Однако одной непорочности недостаточно для епископа, чтобы уже уметь управлять человеческими душами. Ему необходимо еще отличаться добродетелями или, как говорит апостол Павел, он должен быть преподобен. «Если бы кто из нас сохранил себя, – говорит святитель Григорий, – даже сколько можно более чистым от всякого греха, то не знаю еще, достаточно ли и сего готовящемуся учить других добродетели. Кому вверено сие, тот не только не должен быть порочным, <...> но должен отличаться добродетелию <...>. Он обязан не только изглаждать в душе своей худые образы, но и напечатлевать лучшие, чтобы ему превосходить других добродетелию больше, нежели сколько он выше их достоинством» (Там же).

Замечательна мысль, что епископ «должен не знать меры в добре (причем эта мысль противокатолическая, католики учат о „сверхдолжных“ делах) и в восхождении к совершенству, почитать не столько прибылью то, что достигнуто, сколько потерею то, что не достигнуто, пройденное же обращать всегда в ступень к высшему и не высоко думать о себе (т. е. епископ должен быть далек от гордости), если и многих превосходит, но признавать уроном, если не соответствует в чем сану» (Там же. С. 29).

Такое совершенство в добре необходимо епископу для того, чтобы он мог действовать благотворно на верующих в деле исправления не силой власти, а убеждением – как словом, так и примером. Это поможет ему глубже запечатлеть добродетели в душах верующих, чем если бы он стал применять насилие. Архипастырю «надобно, – говорит святитель Григорий, – превосходством своей добродетели привлекать народ к порядку и не силою обуздывать, но доводить до порядка убеждением. Ибо все, что делается недобровольно, кроме того, что оно насильственно и непохвально, еще и непрочно» (Там же). Делаемое же свободно и скрепляемое узами сердечного расположения весьма законно и вместе с тем надежно, «посему закон наш и Сам Законоположник особенно повелевает пасти стадо не нуждою, но волею» (см.: 1 Петр. 5, 2) (Там же).

Кроме непорочности и преподобия епископ должен обладать большим запасом знания духовного или, по апостолу, – должен быть учительным. Непорочность и преподобие относится исключительно к личному совершенству епископа. Но одно дело – личное совершенство, а иное – совершенствование других. Если первое заключается в самом себе, то другое соприкасается со многими и при том разнообразными личностями с разными темпераментами, разными нравами и привычками. Здесь уже требуется большое знание как природы человека, так и тех приемов или средств, с помощью которых можно, с одной стороны, отсечь греховные навыки души, а с другой – насадить всякую добродетель.

Епископ в данном случае должен быть христианским психологом. «Положим даже, – говорит святитель, – что иной непорочен и взошел на самый верх добродетели: все еще не вижу, каким запасшись знанием, на какую понадеявшись силу, отважится он на такое начальство. Ибо править человеком, самым хитрым и изменчивым животным, <...> действительно есть искусство из искусств и наука из наук» (Там же).

Если врачевание тела считается делом сложным, то врачевание душ, несомненно, еще сложнее – как по силе знания, так и по цели врачевания. <...> «Врачующий тело принимает во внимание место, случай, возраст, время года и т. п., дает лекарство, предписывает образ жизни, <...> употребляет прижигания <...>. Хотя все сие оказывается очень трудным и тяжелым, однако же не столько, как наблюдать и врачевать нравы, страсти, поведение, свободное произволение и все в нас тому подобное, исторгать, что приросло к нам зверского и дикого, а на место сего вводить и укоренять все, что есть кроткого и благородного, устанавливать надлежащее отношение между душою и телом, не попуская, чтобы лучшее (душа) управлялась худшим (телом)» (Там же. С. 30).

Трудность пастырского искусства заключается еще и в том, что «врачевание и попечение все относится к „потаенному сердца человеку“ (см.: 1 Петр. 3, 4)» и что наша «брань со врагом, внутрь нас воюющим и противоборствующим, который оружием против нас употребляя нас же самих, предает нас греховной смерти» (Свт. Григорий Богослов. Указ. соч. С. 31).

В деле учительства, которое сопряжено со многими трудностями и опасностями, епископу необходима великая и совершенная вера и горячая ревность о спасении душ человеческих, иначе трудно ему будет достигнуть основной цели. А основная цель учительства, или врачевания, – «окрылить душу, похитить из мира и предать Богу, сохранить образ Божий в человеке» (Там же. С. 32). Для этой цели епископу нужно хорошо и всесторонне знать психологию человека – его нравы, его интересы и т. п. «Ибо не одинаковы понятия и стремления у мужчины и женщины, у старости и юности, у нищеты и богатства, у веселого и печального, у больного и здорового, у начальников и подчиненных, у мудрых и невежд, у робких и смелых, у гневливых и кротких, у стоящих твердо и падающих» (Там же. С. 34). Епископ должен хорошо знать, кому, когда и что сказать, какие применить средства к уврачеванию, кого похвалить, а кого укорить, для кого применить удары словом, а для кого узду, к кому снисходить и с кого взыскивать и т. д. Причем во всем этом должно держаться строгой середины. А «от сего, – говорит святитель Григорий, – столько труда доброму пастырю, обязанному хорошо знать души своих пасомых и быть вождем их по закону прямого и справедливого пастырства, которое было бы достойно истинного нашего Пастыря» (Там же. С. 35).

 

Подготовил Виктор ЗАРЕЧНЫЙ

 

Продолжение следует