ЭЛЕКТРОННАЯ ВЕРСИЯ ГАЗЕТЫ "ПРАВОСЛАВНЫЙ КРЕСТ"
В ЭТОТ ДЕНЬ... ЦАРСКОЕ ВРЕМЯ СТРАНИЦА 11
СТРАНИЦЫ: || 1 || 2 || 3 || 4 || 5 || 6 || 7 || 8 || 9 || 10 || 11 || 12 || 13 || 14 || 15 || 16 ||

 

 

Святое дело

 

 

 

Начинался Манифест следующими словами: «В постоянной заботливости о благе Нашей Империи и даровании ей лучших учреждений Мы не могли не обратить внимания на существовавший до сего времени порядок отправления воинской повинности. По действовавшим доныне узаконениям повинность эта возлагалась лишь на мещан и крестьян, и значительная часть русских подданных изъята была от обязанности, которая была для всех одинаково священна. Такой порядок, сложившийся при иных обстоятельствах, не согласуясь с изменившимися условиями государственного быта, не удовлетворяет настоящим военным требованиям. Новейшие события доказали, что сила государства – не в одной численности войска, но преимущественно в нравственных и умственных его качествах, достигающих высшего развития лишь тогда, когда дело защиты Отечества становится общим делом народа, когда все, без различия званий и состояний, соединяются на это святое дело».

Манифест излагал историю совершившегося преобразования, к разработке которого было приступлено в 1870 году, и упоминал с признательностью о сочувственном отклике дворянства и других не подлежавших рекрутству сословий, выразивших радостное желание разделить с остальным народом тягости обязательной военной службы. «Мы приняли эти заявления, – свидетельствовал Государь, – с отрадным чувством гордости и благоговейной признательностью к Провидению, вручившему нам скипетр над народом, в котором любовь к Отечеству и самоотвержение составляют заветное, из рода в род переходящее достояние всех сословий».

Перечислив главные основания нового устава, привлекавшего к участию в отправлении воинской повинности все мужское население Империи, без допущения денежного выкупа или замены охотниками, по жребию, определявшему раз навсегда, кто обязан идти на действительную службу и кто от нее свободен, – Манифест заключался так: «Утвердив составленный согласно с сими основаниями устав о воинской повинности и призывая подданных Наших именем дорогой всем нам Отчизны к ревностному исполнению возложенных на них обязанностей, Мы не имеем намерения отступить от начал, которым неуклонно следовали во все Наше царствование. Мы не ищем, как не искали до сих пор, блеска военной славы и лучшим жребием, ниспосланным нам от Бога, почитаем вести Россию к величию путем мирного преуспеяния и всестороннего внутреннего развития. Устройство могущественной военной силы не остановит и не замедлит этого развития; оно, напротив, обезпечит правильный и непрерывный ход оного, ограждая безопасность государства и предупреждая всякое посягательство на его спокойствие. Даруемые же ныне важные преимущества молодым людям, получившим образование, да будут новым орудием к распространению в народе нашем истинного просвещения, в котором мы видим основание и залог его будущего благоденствия».

Все подготовительные меры к немедленному введению в действие нового устава о воинской повинности были приняты заблаговременно, и первый призыв новобранцев на основании этого устава состоялся осенью того же 1874 года.

С.С. ТАТИЩЕВ

 

Император Александр II.
Его жизнь и царствование.
СПб., 1903.

 

 

 

«Россия могуча…»

 

Государь был в Юго­Западном крае, провожая на фронт войска, когда пришла весть о падении Порт­Артура (речь идет о событиях русско­японской войны 1904–1905 гг., – примеч. ред.). Вернувшись в столицу, он издал – на 1 января 1905 года – приказ по армии и флоту.

«Порт­Артур перешел в руки врага, – начинался этот приказ, прежде всего воздававший хвалу доблести защитников крепости. – Мир праху и вечная память вам, незабвенные русские люди, погибшие при защите Порт­Артура! Вдали от Родины вы легли костьми за Государево дело <...>. Мир праху вашему и вечная о вас память в наших сердцах. Слава живым! Да исцелит Господь ваши раны и немощи, и да дарует вам силу и долготерпение перенести новое постигшее нас испытание.

Доблестные войска Мои и моряки! Да не смущает вас постигшее горе! Враг наш смел и силен, безпримерно трудна борьба с ним вдали, за десяток тысяч верст от источников нашей силы. Но Россия могуча. В тысячелетней ее жизни были годины еще более тяжелых испытаний, еще более грозной опасности, и каждый раз она выходила из борьбы с новой силой, новою мощью <...>. Со всею Россией верю, что настанет час нашей победы и что Господь Бог благословит дорогие Мне войска и флот дружным натиском сломить врага и поддержать честь и славу нашей Родины».

С.С. ОЛЬДЕНБУРГ

 

Царствование Императора Николая II.
СПб., 1991.

 

 


 

 

Об истинном монархическом миросозерцании

 


Продолжение. Начало см. в № 2 (98)

 

Предлагаемое ниже вниманию читателя сочинение приснопамятного подвижника благочестия архиепископа Серафима (Соболева) «Об истинном монархическом миросозерцании» стало откликом Владыки-монархиста на критику другой его книги – «Русской идеологии». Архиепископ Серафим опровергает неосновательные возражения против богоустановленности царской власти и другие неправые мнения, которые нередко можно встретить и у современных авторов.

 

 

11. РАЦИОНАЛИСТИЧЕСКОЕ ВОЗРАЖЕНИЕ
ПРОТИВ НАДЛЕЖАЩЕГО ОТНОШЕНИЯ
К ЛИЧНОСТИ ЦАРЯ И ЕГО ВЛАСТИ

 

После своих слов с критикой нашего мистического отношения к царской власти автор критической статьи говорит: «Между тем, если принять наши взгляды о том, что богоустановлена не сама царская власть (установленная лишь как всякая власть вообще), а указано, что в очах Божиих является ценностью доброе отношение этой власти к Богу, то для указанной мистики в отношении к царской власти нет места, ибо наше внимание обращается не на самого Царя, не на образ и вид власти, а на отношение Царя к Богу и к своей власти, т. е. к внутренней жизни, к внутреннему устроению Царя» (К учению о Святой Руси. С. 103–104).

Прежде чем остановиться на главной мысли приводимого места из критического отзыва, нельзя не отметить противоречия, которое здесь содержится. Автор говорит, что сама царская власть не установлена Богом. Но тут же в скобках он заявляет, что царская власть установлена Богом как всякая власть вообще. Ведь существо дела не может измениться, скажем ли мы, что царская власть установлена в частности или что она установлена вообще. Смысл получится один и тот же, как бы мы ни рассматривали царскую власть – вообще или в частности: и в том, и в другом виде она является установленной Богом.

Кроме того, слова автора критики: «...богоустановлена не самая царская власть» – опять находятся в противоречии с его словами, сказанными в другом месте критического отзыва: «...царская власть установлена Богом, как и всякая другая власть» (Там же. С. 93).

Из этих противоречий видно, что вопрос о богоустановленности царской власти для самого автора статьи «К учению о Святой Руси» не является окончательно выясненным.

Впрочем, этими дефектами данное его рассуждение не ограничивается. В предшествующих своих словах он отвергает наше мистическое, т. е. надлежащее отношение к царской власти. Это им делается и в последующих словах, где говорится: «...для указанной мистики в отношении царской власти нет места».

Этого мало. Автор критики заявляет, что «наше внимание обращается не на самого Царя, не на образ и вид власти, а на отношение Царя к Богу и своей власти».

Как мы видели, это отношение отождествляется с внутреннею жизнью Царя, с внутренним его устремлением. Конечно, такое отождествление нельзя признать правильным. Ведь отношение Царя к Богу, выраженное в вере и блюдении им всех Божественных заповедей, и отношение его к своей власти, разумеется, как средству служения Тому же Богу для блага народа, включает в себя не только внутреннюю жизнь Царя, но и обнаружение этой жизни во вне.

Впрочем, главная ошибка здесь заключается в заявлении, что «наше внимание обращается не на самого Царя». Если личность Царя не должна быть предметом нашего внимания, то зачем же автор критической статьи при трогательном изображении чина Коронования обращает внимание русских православных людей на личность Царя-Помазанника и его власть, говорит о его великой миссии и свидетельствует, что власть Царя-Помазанника есть воистину высший образ и имя власти?! Ясно, что между теми и другими словами нет соответствия.

Так относится к Царю и Святая Церковь наша. Так повелевает она относиться к личности Царя как священной особе и своим чадам. Но, несмотря на все это, автор критического отзыва учит, что не личность Царя и его власть должны быть предметом нашего внимания, а его отношение к Богу и к своей власти.

 

Архиепископ

Серафим (СОБОЛЕВ)

 

Об истинном монархическом
миросозерцании. СПб., 2002.

 

Продолжение следует.

 

 

СТРАНИЦЫ: || 1 || 2 || 3 || 4 || 5 || 6 || 7 || 8 || 9 || 10 || 11 || 12 || 13 || 14 || 15 || 16 ||
© ПРАВОСЛАВНЫЙ КРЕСТ. Разрешается перепечатка материалов со ссылкой на источник