ЭЛЕКТРОННАЯ ВЕРСИЯ ГАЗЕТЫ "ПРАВОСЛАВНЫЙ КРЕСТ"
РУССКИЕ СТАРЦЫ ПОДВИЖНИКИ БЛАГОЧЕСТИЯ СТРАНИЦА 12
СТРАНИЦЫ: || 1 || 2 || 3 || 4 || 5 || 6 || 7 || 8 || 9 || 10 || 11 || 12 || 13 || 14 || 15 || 16 ||

 

«Спастись можно только в Церкви»

6 / 19 июля – память Белгородского старца схиархимандрита
Григория (Давыдова)

 


Архимандрит Кирилл (ПАВЛОВ)
и схиархимандрит Григорий (ДАВЫДОВ)

 

 

Схиархимандрит Григорий родился в 1911 году в селе Жихорево Орловской губернии, девятым ребенком в благочестивой семье Ивана и Анастасии Давыдовых (всего у родителей старца было десять детей). С малых лет мать приучала чад к молитве. Давыдовы постоянно посещали богослужения в своем приходском храме, неукоснительно соблюдали посты. Когда Григорию исполнилось пять лет, он сам пришел к священнику, отцу Василию, жившему по соседству, и попросил у него Библию. Читать мальчик научился рано, и все свободное время проводил с книгой. Первое паломничество в монастырь Григорий совершил с родителями в семилетнем возрасте, они ходили за девяносто километров от дома, в Площанскую пустынь. Старец, вспоминая свое детство, говорил, что после этого он уже четко знал, что будет жить один, посвятит всего себя Богу, и сознательно готовился к монашеству.

С двенадцати лет отрок жил в Орле у родственников и был приписан к Площанской пустыни, а в шестнадцать Григория постригли в этой обители в монашество с именем Геннадий.

Когда на Православную Церковь начались гонения и Площанскую пустынь закрыли, все братия были выселены из обители. Монах Геннадий оказался в Полтавской губернии, где пробыл три года. Позже он устроился работать в школу завхозом. Трудился добросовестно, директор его очень уважал и даже решил выдать за него замуж свояченицу. Геннадий смиренно отклонил такое предложение и по совету духовника, чтобы избежать искушения, быстро собрал вещи и покинул школу. Некоторое время он жил в деревне у родственницы, затем ушел в Орел, где епископ Иннокентий рукоположил его во иеродиакона и оставил служить в соборе.

С началом сталинских репрессий отец Геннадий решил, что не покинет храм и будет служить столько, сколько Бог даст. Однажды к нему пришли чекисты и предъявили обвинение в антисоветской деятельности. Одиннадцать месяцев, пока шло следствие, старец сидел в одиночке. Его постоянно водили на допросы, пытались склонить к предательству, запутывали, создавая такие условия, чтобы он ошибся, угрожали, но так и не сумели добиться никаких признаний. Глубокая вера и горячая молитва помогли ему выстоять. Отца Геннадия осудили на десять лет лагерей. Одним из самых тягостных испытаний стала дорога на Колыму. Заключенных везли на пароходе, в трюме; среди них ехало много политических, но были и уголовники. В трюме – темень и духота, воды не хватало, а из еды давали только селедку. В результате люди погибали от жажды и недостатка воздуха. На море начался сильный шторм, который длился двадцать пять суток. От всех этих лишений у отца Геннадия начались приступы почечных колик.

Заключенных выгрузили прямо на снег – ни жилья, ни теплой одежды. Батюшка предложил соорудить так называемую «лубянку»: сделали шатер из простыней, обсыпали его снегом, а внутри разожгли костер. Снег растаял и тут же замерз, превратившись в толстую ледяную корку, которая хорошо защищала от ветра и мороза. Некоторое время жили так, а потом всех распределили на работу: кого на прииски, кого на лесоповал. Отцу Геннадию пришлось испытать муку лесоповала: дневная норма доходила до двенадцати кубов. Затем с обострением болезни почек он попал в больницу, и его отправили на заимку, где отец Геннадий провел около года. Старец вспоминал, что для него это было самое лучшее время на каторге: немыслимо, но у него была Библия, на фанере он нарисовал углем крест, поставил ее в угол и совершал молитвенное правило.

Отбыв более одиннадцати лет на Колыме, батюшка смиренно говорил: «Те, которые были праведниками, сподобились мученического венца, а мы страдали за свои грехи». За годы ссылки отец Геннадий так изменился, что его не узнала даже родная мать.

В начале 50-х годов старец был рукоположен во священника. В конце 1957 года его перевели в Курско-Белгородскую епархию. Ему предстояло восстановить полуразрушенный сельский храм, стоявший на месте самых ожесточенных боев на Курской дуге (с. Покровка, недалеко от Белгорода). Помогал батюшке иподиакон Феодор, но от тяжелого труда он стал унывать. Старец усердно молился за своего помощника у иконы Божией Матери, обещая до конца своей жизни быть духовной опорой ему и его будущей семье. В результате Феодор навсегда остался с ним, неся все тяготы приходской жизни. Поначалу было особенно трудно: храм не отапливался, крышу покрывали листами металла от разогнутых корыт, зимой приходилось приспосабливаться, чтобы не замерзнуть. И все-таки в довольно короткое время храм был восстановлен.

С самого начала служения отца Геннадия в Покровке к нему потянулся народ. По рассказам духовных чад старца, он обладал особым даром слова: его проповеди были просты и одновременно глубоки. В личных беседах он разрешал все недоумения. Иных вразумлял убеждением, других страхом, кому-то сам открывал их грехи, в которых они не могли признаться даже самым близким людям. Если старец видел, что кто-либо не приносит искреннего покаяния, а лишь автоматически говорит: «Простите», – то отвечал: «Бог простит и прохворостит». На исповеди батюшка часто говорил: «Каких грехов у нас нет? Только тех, которые не существуют. Но какие грехи Господь не прощает? Только нераскаянные».

Как-то к старцу обратилась женщина с просьбой помолиться о ее больной сестре, которая находилась при смерти. Он сказал ей: «Сестра твоя будет жить, а ты готовься». Вскоре сестра действительно выздоровела, а эта женщина почила через три месяца. Однажды у него спросили, можно ли отпеть священника, который якобы покончил жизнь самоубийством. Отец Геннадий отложил ответ до утра, а на следующий день сказал, что его нужно обязательно отпевать как убиенного. Впоследствии оказалось, что этого священника задушил староста храма.

Старец не советовал пренебрегать врачебной помощью, благословлял, если это было необходимо, делать операции, однако требовал перед этим серьезно исповедаться, причаститься, пособороваться, отслужить молебны. Сам он никого не исцелял явно, но по его молитвам многие получали облегчение при самых тяжких недугах.

Будучи монахом, строгим подвижником, но живя в миру, батюшка был вынужден вникать во все тонкости мирской жизни; он знал, когда и что нужно сажать в огороде, как квасить капусту, мог приготовить вкусную скоромную еду. Многие из его духовных чад своим семейным благополучием обязаны именно ему. Старец смотрел на семью прежде всего как на малую церковь и, благословляя выбор жениха или невесты, исходил не только из общности их интересов, положения, но и из того, что ожидает семью в будущем. Бывало, что в окружении старца заходила речь о воспитании детей, иногда спорили, нужно ли их наказывать. Отец Геннадий говорил, наблюдая плачевное состояние многих семей, конфликты отцов и детей, что такие родители пожинают плоды безбожного воспитания своих чад, и добавлял: «Спастись можно только в Церкви. Если ты вскочил в переполненный автобус, то хотя тебя и давят со всех сторон, ты все-таки едешь. Так и церковный человек: хотя и имеет искушения, но с Божией помощью он преодолевает все».

По рассказам духовных чад, старец Геннадий любил давать уроки смирения: поругает бывало прилюдно за те грехи, в которых человек не виноват, и смотрит на его реакцию – обидится или нет. Многие из тех, кто прошел эту школу, стали епископами, архимандритами, игуменами.

Старец имел много духовных друзей среди тех, кто также достойно нес свой крест пастырской и архипастырской службы. Более двадцати лет он был духовником известного своими благодатными дарами старца архимандрита Серафима (Тяпочкина); когда отец Серафим постригался в монашество, отец Геннадий был его восприемником. Они довольно часто виделись, и родство душ облегчало им тяготы пастырского служения. Будучи в Одессе, отец Геннадий общался с ныне причисленным к лику святых схиигуменом Кукшей. А духовником отца Геннадия был архимандрит Кирилл (Павлов) из Троице-Сергиевой лавры.

Батюшку спрашивали: «Если священник смущает своим поведением, можно ли у него исповедоваться и причащаться?» Он отвечал: «Как по гнилым проводам идет ток, так и при совершении Таинств благодать действует независимо от личных качеств священника».

В последние годы жизни старец стал заметно слабеть, но при всех недомоганиях он был бодр духом, старался не пропускать ни одного богослужения. В апреле 1985 года архиепископом Курским и Белгородским Ювеналием (Тарасовым) отец Геннадий был пострижен в схиму с именем Григорий.

Схиархимандрит Григорий скончался в день празднования Собора Радонежских святых, 19 июля. Днем старец еще принимал людей, давал необходимые советы. Вечером, около 22 часов, в полном сознании, тихо, с молитвой на устах старец отошел ко Господу. Отпевание было совершено 21 июля, на праздник Казанской иконы Божией Матери. Чин погребения, на который прибыло многочисленное духовенство, совершал архиепископ Ювеналий. Владыка открыл правую руку старца для последнего целования, и она оказалась мягкой и нехолодной. У присутствовавших было ощущение, что старец, как живой, в последний раз благословляет своих духовных чад.

 

Подготовила
Ксения МИРОНОВА

 

По книге: Белгородский
старец схиархимандрит Григорий (Давыдов).
Составитель протоиерей Сергий КЛЮЙКО.
Белгород, 2008.

 

 

 

СТРАНИЦЫ: || 1 || 2 || 3 || 4 || 5 || 6 || 7 || 8 || 9 || 10 || 11 || 12 || 13 || 14 || 15 || 16 ||
© ПРАВОСЛАВНЫЙ КРЕСТ. Разрешается перепечатка материалов со ссылкой на источник