| В ЭТОТ ДЕНЬ... | ЦАРСКОЕ ВРЕМЯ | СТРАНИЦА 11 |
1 / 14 августа 1917 года – день отъезда Царственных Мучеников из Царского Села в Сибирь
«Верная служба Родине ценнее
в дни ее падения, чем в дни ее величия»
Худ. Ф. МОСКВИТИН
Из дневника Государя: «Красив был восход солнца, при котором мы тронулись в путь. <...> Покинули Царское Село в 6.10 утра».
Прот. Н. Беляев: «Без четверти 6 часов утра Александровский дворец лишился своих жильцов – опустел. Всю ночь никто не ложился спать. Ночь прошла тревожно. К утру были поданы автомобили, и вся Царская Семья, измученная долгим ожиданием, со слезами простившаяся с родным домом, отправилась в дальнюю дорогу, в неизведанную глушь, в холодную Сибирь».
Комнатная девушка А.С. Демидова: «Солнце взошло, но грустная картина была в минуту отъезда. На балконе стояли все люди и с выражением отчаяния провожали нас...».
Полковник Н.А. Артабалевский: «Вся Царская Семья медленно перешла пути и двинулась по шпалам к своему вагону, спальному Восточно-Китайской железной дороги. Поддерживаемая Государем, Императрица, видимо, делала большие усилия, ступая по шпалам. Государь смотрел ей под ноги и вел, поддерживая под локоть свою Августейшую верную Спутницу жизни. А на другой стороне путей стояла молчаливая, неподвижная толпа и броневик. Тогда Царская Семья начала свой страдный путь и толпа русских людей, их подданных, свидетельствовала его своим священным молчанием и тишиной. Увидев полковника Кушелева и меня, Их Величества кивнули нам головами. Государыня с трудом поднялась по ступенькам вагона. Государь помогал ей. Сам он поднялся спокойно и бодро. Через некоторое время в одном из окон вагона показался Государь. Слева от него Государыня, справа стоял Цесаревич, а сзади него – Царевна Татьяна. В соседнем окне показались Царевны Ольга, Мария и Анастасия. Они смотрели в нашу сторону.
Увидев благословляющую руку Государыни, Кушелев и я сняли фуражки, склонили головы, а потом, точно сговорившись, направились к вагону. Не знаю, как Кушелев, но я шел, совершенно не думая о последствиях этого шага, делаемого в присутствии <наблюдателя> Козьмина. Сила, ведшая меня к моему Государю, была неизмеримо сильнее всяких посторонних влияний.
На площадку вагона первым поднялся Кушелев. Поднявшись за ним, я увидел входящего из прохода вагона Царя. Кушелев бросился перед ним на колени, но Государь не дал ему сделать это и, обняв его, поцеловал и что-то сказал. Я не помню, что именно. Вернее, не расслышал от волнения, так как Государь, осторожно отклонив Кушелева, протягивал мне руку. Он, видимо, торопился. Я до сих пор помню теплоту его руки, ее пожатие, когда я припал к ней губами, целуя.
Бледное лицо Государя и его незабвенный взор навсегда останутся в моей памяти... Государь привлек меня к себе, обнял и поцеловал. В необъяснимом порыве, я припал лицом к его плечу. Государь позволил мне побыть так несколько мгновений, а потом осторожно отнял мою голову от своего плеча и сказал нам: „Идите, иначе может быть для вас обоих большая неприятность. Спасибо вам за службу, за преданность... за все... за любовь к нам... от меня, Императрицы, моих Детей... Служите России так же, как служили мне... Верная служба Родине ценнее в дни ее падения, чем в дни ее величия... Храни вас Бог. Идите скорей...“.
Молчаливая, серая толпа смотрела на нас и точно чего-то ждала. В окне снова показались Государь и Цесаревич. Государыня выглянула в окно и улыбалась нам. Государь приложил руку к козырьку своей фуражки. Цесаревич кивал головой. Также кивали головой Царевны, собравшиеся в соседнем окне. Мы отдали честь, потом сняли фуражки и склонили головы. Когда мы их подняли, то все окна вагона оказались наглухо задернутыми шторами. Вдоль вагона медленно прошел Козьмин, подошел к нам и, ничего не сказав, встал около нас, точно настороже...
Поезд медленно тронулся. Серая людская толпа вдруг всколыхнулась и замахала руками, платками и шапками. Замахала молча, без одного возгласа, без одного всхлипывания. Видел ли Государь и его Августейшая Семья этот молчаливый жест народа, преданного, как и Они, на Голгофское мучение иудами России?..»
Царский сборник
Царская власть и антихрист
Наши великие святые XIX века (особенно свт. Феофан Затворник и св. прав. Иоанн Кронштадтский), понимая значение царской власти для России, постоянно предостерегали об опасности уклонения от служения Вере, Царю и Отечеству и увлечения западными антихристовыми учениями.
Святитель Феофан Затворник в «Беседовательном толковании Второго Послания к Солунянам» писал, что надо «под Римским царством разуметь царскую власть вообще. <...> Царская власть, имея в своих руках способы удерживать движения народные и держась сама христианских начал, не попустит народу уклониться от них, будет его сдерживать.
Как антихрист главным делом своим будет иметь отвлечь всех от Христа, то и не явится, пока будет в силе царская власть. Она не даст ему развернуться, будет мешать ему действовать в своем духе. Вот это и есть удерживающее. Когда же царская власть падет и народы всюду заведут самоуправство (республики, демократии), тогда антихристу действовать будет просторно. <...> Некому будет сказать вето властное. Смиренное же заявление веры и слушать не станут. Итак, когда заведутся всюду такие порядки, благоприятные раскрытию антихристовских стремлений, тогда и антихрист явится».
Царский календарь
Календарь монархиста
с 19 июля / 1 августа по 1 / 14 августа
19 июля / 1 августа: Рождение Наследника оценивалось людьми духовными как «знаменование благодати Божией и дар пламенных молитв к Богу его Августейших Родителей совместно с православным русским народом во время достопамятных Саровских торжеств за год до его рождения». Сознавал это и сам Царь-Мученик, когда говорил, что «это радостное знаменование благодати Божией» на него и Россию. «О, молись, Россия! Молись! – призывал в те дни в слове на молебне священномученик прот. Иоанн Восторгов. – Ведь он, этот Царственный Младенец, и сам как бы повит молитвою от дней зачатия и рождения. Два года назад, ровно два года, в памятные дни месяца июля Государю Императору угодно было воспомянуть молитвы и труды великого и чтимого всероссийского молитвенника старца Серафима Саровского; по Царскому благочестивому желанию было доведено до конца начатое в Святейшем Синоде дело о прославлении Преподобного. Прошел после того год, и в июле же месяце прошлого года в Сарове сотни тысяч православных торжествовали прославление праведника, а с ними и во главе их Царь с Царицею. Мы знаем, как принято было это событие в народе и как истолковано: народ верил и говорил единогласно, и не сомневался в том, что Царь с Царицею прибегли к молитвам Преподобного и просили Себе Сына... Прошел и еще год, только что минуло торжество годовщины открытия мощей преподобного Серафима, на которое опять Царь наш отозвался чутким сердцем и одушевленным словом, – и вот, в исходе июля, как новый Самуил, „выпрошенный и вымоленный у Бога“, в осенении молитв преподобного Угодника, как дар веры и молитвы Царственной Четы, рождается ей первородный Сын, надежда и опора Царя и Царства».
|