«Неисправимый черносотенец»

 

Борис Никольский

 

Имя видного правого деятеля Бориса Владимировича Никольского в течение многих десятилетий было незаслуженно забыто и сегодня, за исключением узкого круга специалистов, почти никому не известно. Яркий представитель научной интеллигенции конца XIX – начала ХХ века, крупный специалист по римскому праву и Русской литературе, поэт и литературный критик, он, в отличие от большинства своих коллег, придерживался правомонархических, черносотенных убеждений и непреклонно их отстаивал. Его жизнь и мученическая кончина – яркий пример глубокого, искреннего патриотизма, твердости и самопожертвования во имя идеалов Православия и Самодержавной Монархии.

 

Б. В. Никольский родился 3 октября 1870 года. Его отец, Владимир Васильевич Никольский – сын священника, окончил Санкт-Петербургскую духовную академию, профессор Русской словесности, пушкинист. Преподавал в Александровском лицее и в других учебных заведениях, написал ряд работ по истории Русской литературы. Мать – Мария Ивановна (урожденная Скроботова) – также была дочерью священника. Детство Никольского прошло в Петербурге. Примечательно, что родители приучили сына, как он впоследствии сам выражался, к «технике долга» – неукоснительному исполнению всех религиозных правил и обрядов.

С 1881 года Б. В. Никольский учился в классической гимназии при Историко-филологическом институте, а в 1884 году, после смерти отца, перешел в Училище правоведения. В фондах Российской национальной библиотеки сохранилось четыре гимназических дневника Бориса Никольского. В одном из них во время Светлой седмицы 1883 года гимназист во всю ширину листа написал: «Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его…» Этот факт красноречиво свидетельствует о формировавшемся с раннего детства православном мировоззрении будущего ученого.

В 1885 году Борис Владимирович впервые выступил в печати с переводами с английского языка. 15 мая того же года он написал свое первое стихотворение. (Рукописи отдельных ранних стихов поэта, многие из которых православной тематики, хранятся в фондах Российской национальной библиотеки). В эти же годы он вел дневник, который впоследствии частично уничтожил.

Юный Никольский обладал необычайно веселым нравом и жизнерадостностью, в большой степени ему был присущ юмор. Часто он давал остроумные прозвища своим товарищам, писал стихи-памфлеты. Что же касается его мировоззрения, современники отмечали, что в те годы он отличался свободолюбием и даже некоторой «левизной» взглядов. Увлечение либеральными теориями, чтение трудов европейских философов антихристианской направленности (например, Ф. Ницше) – все эти явления были характерны для тогдашней молодежи. Никольского также не обошло стороной это искушение. Мало того, из-за интереса к политике и нарушения дисциплины его за полтора года до окончания полного курса даже отчислили из училища, и он перешел в Петербургский университет на юридический факультет (1889 г.), где изучал историю Рима и римского права, а также философию и классическую филологию.

Однако уже к 1889 году, судя по всему, относится начало формирования его правого мировоззрения. Вот что юноша отмечал об этом в дневнике 5 августа 1889 года: «Вчера написал стихотворение на тему „Россия и Европа“. Кажется, очень здорово вышло. Я теперь вконец вернулся к своему началу… Я окончательно стал тем, что у нас называется славянофилом. Я им всегда и был, но отрекался от своей веры, увлекался другими веяниями – во всем виновата моя восторженность и увлекающаяся натура». И далее заметил: «Папа был славянофил и патриот в лучшем и благороднейшем смысле этого слова – и теперь передо мною встает тот же идеал, которого он был осуществлением».

Из архивных источников известно, что Б. В. Никольский учился в университете успешно, с хорошими результатами и считался одним из лучших студентов курса. В 1893 году, сразу после окончания университета, он поступил на службу в Хозяйственный департамент Министерства внутренних дел, где составил очерк страхового дела в России. Одновременно сотрудничал в «Новом времени» с А. С. Сувориным, где печатал свои статьи, и готовился к профессуре. 20 апреля 1894 года его назначили помощником столоначальника Хозяйственного департамента, а затем (с 1 августа) – младшим ревизором во вновь образованном Страховом отделе этого же департамента.

К концу 1893 года относится первая встреча Никольского с его будущей женой, Екатериной Сергеевной Шубинской, дочерью редактора журнала «Исторический вестник» С. Н. Шубинского. 7 июля 1895 года состоялась свадьба, а в 1896 году у них родился первенец Владимир. Позже, в 1890–1900-х годах, в семье появились и другие дети: Сергей (скончался младенцем вследствие болезни), Анна, Роман и Анастасия.

В январе 1896 года Б. В. Никольский вышел в отставку, причислившись к Азиатскому департаменту Министерства иностранных дел. В это время он писал критические статьи, исследования по истории Русской литературы (о Н. Н. Страхове, К. П. Победоносцеве, А. А. Фете, Н. Я. Данилевском и др.), а также стихи, которые с 1892 по 1903 год публиковались в журналах «Русский вестник», «Исторический вестник», в газете «Новое время» и т. д. Кроме того – читал, писал рецензии к прочитанным книгам, готовился к магистерским экзаменам, а в свободное время нянчился с сыном и занимался садоводством на даче жены в Любани.

6 августа 1896 года Никольский начал систематически вести дневник, почти полностью дошедший до нас в виде двух огромных по объему тетрадей, хранящихся ныне в фондах Российского государственного исторического архива. Сохранились записи вплоть до 1918 года. Дневник проникнут болью и переживаниями за судьбу погибающего Отечества. Ученый видел дальнейшее развитие России только в качестве Православной Самодержавной Монархии и до конца своих дней отстаивал эту точку зрения.

23 марта 1898 года Борис Владимирович успешно выдержал магистерский экзамен, а в апреле его выбрали в члены- сотрудники Юридического общества по отделению обычного права. В мае 1899 года он защитил магистерскую диссертацию по римскому праву «Система и текст ХII таблиц». В октябре того же года стал приват-доцентом гражданского права (вне штата), а в 1900 году начал чтение курсов по праву в Петербургском университете, а также читал лекции в Училище правоведения и на Высших женских курсах. С 1900 года Никольский стал приват-доцентом на кафедре Русской словесности историко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета, а в 1901–1902 годах читал в университете факультативные курсы.

О своей работе по привитию в студенческой среде монархических и патриотических убеждений Б. В. Никольский писал в дневнике: «Я видел и чувствовал рост моего влияния и студенческих ко мне симпатий и доверия. Особенно радовался я доверию, встречая его даже в либерально-инородческих мозгах. Иной и спорит, и улыбается в знак несогласия, и головой покачивает – а так и чувствуешь, как твои мысли в него неодолимо впиваются и он спорит только потому, что неуловимо им подчиняется, кристаллизуется умом в этих мыслях. Мне было приятно видеть и чувствовать, что они мне нравственно подчиняются и что это им самим и приятно, и ново: я чувствовал, что Русское слово здесь новинка, что оно чем-то невероятно интересным звучит в этих оподленных всякою свешниковщиною стенах. Я, например, характеризовал современное государство, построенное на свободе личности, и особенно оговорился, что, конечно, эта свобода фактически возможна только в самодержавном, а никак не в конституционном государстве. Два-три студента на меня с таким испугом посмотрели, как… не нахожу сравнения. Точно я невероятное что-то совершил. И вот это уважение несогласной аудитории крепло и росло…»

Однако со своими правыми убеждениями среди либерального большинства профессорско-преподавательского состава ученый оказался белой вороной. По этому поводу он писал: «Чувствую, всем существом чувствую, что я один во всем университете искренно и прямо высказываюсь в пользу Самодержавия, строгой власти, строгой семьи, против социализма принципиально, за исторические начала и уважение к ним и т. д…»

Главное увлечение Бориса Никольского – собирание редких книг, прежде всего по римскому праву и по литературе. Его библиотека, постепенно составившая около 7500 томов, включала в себя «систематический подбор книг по большинству кафедр юридического и историко-филологического факультетов, подбор, приуроченный к трем основным предметам: лирической поэзии всех веков, стран и народов, Русской истории и словесности и римскому праву».

Конец 1890-х годов – время, когда в печать вышли первые научные труды Никольского, а также первый и единственный его сборник стихотворений (1899 г.), посвященный жене. В первом десятилетии ХХ века он работал над докторской диссертацией «Дарение между супругами», которую в 1903 году представил в Новороссийский университет, но из-за личной неприязни и конфликтов с либеральной профессурой защита не состоялась.

С 1903 года Никольский стал одним из активнейших членов первой крупной правомонархической организации – «Русского собрания». Вскоре он начал участвовать в составлении писем Императору Николаю II, т. н. «записок» в защиту Самодержавия. Известность получила его «Всеподданнейшая речь» 31 декабря 1905 года, в которой он обращал внимание Государя на «мятежную измену» врагов и их «предательское кровопролитие» в дни потрясений 1905 года. Причину этих драматических событий Никольский видел во «всемирном еврейско-масонском заговоре», а средство для достижения порядка, по его мнению, заключалось в использовании «военной карающей власти». Речь была произнесена перед Царем во время принятия им депутации «Русского собрания». Кроме того, Борис Владимирович стоял у истоков создания другой крупнейшей монархической организации – «Союза Русского народа», входил в состав его Главного совета.

В 1910 году Никольского пригласили заниматься с сыновьями Великого Князя Константина Константиновича Олегом и Гавриилом. О жизни Князя Олега, героически погибшего в самом начале Первой мировой войны, он оставил воспоминания, где характеризовал молодого человека как прилежного, трудолюбивого и богобоязненного ученика.

В июне 1913 года Никольский изъявил желание возвратиться к преподавательской работе в университете. Помимо деятельности в монархических организациях и на педагогическом поприще, он участвовал в заседаниях юбилейной комиссии по чествованию столетия Отечественной войны 1812 года, готовил, в частности, музыкальную часть празднества.

Февральский переворот 1917 года Б. В. Никольский воспринял отрицательно. Сразу после революции, видимо, из-за своего участия в работе монархических организаций, по предложению нового министра народного просвещения А. А. Мануйлова он подал в отставку и оставался заштатным профессором до октября 1917 года, когда был избран сначала приват-доцентом, а затем доцентом классической филологии историко-филологического факультета Юрьевского университета, куда в спешном порядке и направился читать лекции.

События 25 октября 1917 года застали ученого в Петрограде и весьма опечалили его. В тот же день он написал письмо некоему В. В. Женутьеву в Вичугу Костромской губернии, в котором дал свою оценку происходящему («паралич народной воли»), отметив, что «хорошего конца никто не ждет».

В июне 1919 года Б. В. Никольский был расстрелян по приговору Петроградского ЧК, как говорилось тогда, «за принадлежность к контрреволюционной деятельности». «Известия Петроградского Совета…» охарактеризовали его как «видного деятеля монархических организаций – неисправимого черносотенца». Действительно, этот человек до конца дней своих жил православно-монархической идеей, в духе которой были воспитаны его предки и он сам, и никогда не изменял усвоенным идеалам. Никольский любил свою Родину – Россию и видел свою миссию на земле в служении Богу, Царю и Отечеству.

 

По статье: Стогов Д. И. Патриот
Земли Русской // Правая Россия.
Жизнеописания Русских монархистов
начала ХХ века. СПб., 2015. С. 521–537.