Любовь, победившая все

 

Принцесса Аликс, 1894 год

 

В 1993 году исполнялось три четверти века со дня убиения Царской Семьи. Летом того года в Москве, в Манеже, была открыта выставка «Последний Император России». В ней были представлены фотографии, вещи, принадлежавшие Царской Семье, а также связанные с этой темой произведения искусства. За исключением буквально одной картины, все они были такого невысокого уровня, что вызывали лишь досаду. «А что можно ждать, если вся интеллигенция отвернулась от Царя и остается к нему нерасположенной?» – помнится, подумалось мне. Главным же, прямо врезавшимся в память, впечатлением был дневник Цесаревича Николая Александровича – небольшого размера квадратной формы тетрадь из плотной желтоватой бумаги, в красивой, сафьяновой, кажется, обложке. Дневник был раскрыт на записи, относившейся к 27 мая 1884 года (все даты даются по старому стилю), когда великий герцог Гессенский Людвиг с дочерьми и сыном приехали в Петергоф, чтобы принять участие в торжестве бракосочетания Великого Князя Сергия Александровича и принцессы Эллы (Елисаветы Феодоровны). Можно было своими глазами прочитать всем известную запись: «В половине восьмого обедали со всем семейством. Я сидел с маленькой двенадцатилетней Аликс, которая мне ужасно понравилась». Странно было смотреть на этот четкий, ясный, кругловатый, уже сформировавшийся почерк юного Цесаревича – словно присутствовать не на выставке, а при явленном «срезе времени».

Цесаревич Николай был веселым молодым человеком. Но его веселость не означала легкомысленности. Только что, 6 мая 1884 года, ему исполнилось 16 лет, и в церкви Зимнего дворца он произнес присягу на верность престолу и Отечеству, о чем Великий Князь Константин Константинович Романов (К. Р.) оставил следующую запись в своем дневнике: «Наследник с виду еще совсем ребенок и очень невелик ростом. Прочитал он присягу, в особенности первую, в церкви детским, но прочувствованным голосом; заметно было, что он вник в каждое слово и произносил свою клятву осмысленно, растроганно, но совершенно спокойно. Слезы слышались в его детском голосе. Государь, Императрица, многие окружающие, и я в том числе, не могли удержать слез».

А сейчас они (компания высокородных подростков) «прыгают на сетке», играют в бадминтон, «возятся», катаются на лодке. Пройдет десять дней, и Цесаревич запишет: «Мне очень и очень грустно, что дармштадтские уезжают завтра, а еще больше, что милая Аликс покинет меня». Осенью того же 1884 года в дневнике Николая Александровича встречаются такие слова: «Я вдруг чувствую желание жениться. На ком же? Конечно, на Аликс Дармштадтской». Но на следующий день он запишет: «Желание жениться продолжалось до завтрака, а потом прошло… За завтраком Перовский (командир императорского конвоя, – примеч. А. М.) изображал бабочку и купающегося в песке воробья, чем он очень удивил тетю Эллу». Зимой 1889 года Гессенское семейство вновь посетит Россию, и тогда молодые люди полюбят друг друга уже всерьез.

Главным событием для Цесаревича в течение прошедших пяти лет было то, что он стал (с 1887 года) офицером Преображенского полка, которым командовал Великий Князь Сергий Александрович. Доверительное расположение Цесаревича Николая к родному дяде и его жене сыграло, как известно, решающую роль в судьбе влюбленных. Есть объемный том «Великая Княгиня Елисавета Феодоровна и Император Николай II. Документы и материалы (1884–1909 гг.)» (СПб., 2009), в котором собраны письма, дневниковые записи, воспоминания разных людей, необходимые сведения и комментарии, относящиеся не только к указанным в названии лицам, но и ко всему окружению. Это уникальное издание позволяет составить представление о нелицемерном сердечном дружестве, существовавшем между Великим Князем Сергием Александровичем и Великой Княгиней Елисаветой Феодоровной и молодым Наследником. В одном из писем ему Великий Князь пишет: «Ты знаешь, как все, что до тебя касается, близко моему сердцу. Да поможет тебе Господь! – вот задушевная моя молитва за тебя».

В течение трех с лишним лет благородным влюбленным (которые, по своему положению, и в переписке не могли находиться, не говоря уж о встрече по желанию) помогали поддерживать отношения только дядя Наследника и сестра принцессы. Для безопасности упоминания в письмах влюбленным были присвоены секретные имена: Pelly I (Николай) и Pelly II (Аликс), причем, если Аликс, допустим, упоминала Pelly в письме к Элле, то писала в женском роде. В одном из писем сентября 1890 года, когда Аликс была в гостях у сестры в подмосковном имении Ильинское (Николай не мог оставить полковые обязанности), Елисавета Феодоровна пишет племяннику: «Pelly любит. Скоро напишу еще. Целую много раз».

Слишком многое было против этой любви. Особенно трагичным было положение Аликс. Она любила всем сердцем и, одновременно, не могла пойти против совести – переменить лютеранскую веру, в которой была воспитана, на Православную. Не раз она пыталась решить для себя вопрос и решала его в пользу Бога, а не возлюбленного, что в одном из акафистов мученице Царице Александре Новой даже сравнивается с жертвой Авраама. Елисавета Феодоровна приняла Православие в 1891 году; она надеялась, что ее пример поможет сестре (Аликс соглашалась читать те книги о Православной вере, которые давала ей Элла), но эти надежды не оправдывались. Стало ясно, что необходима личная встреча, но Цесаревич не мог ведь просто взять и поехать в Германию, вот ему и пришлось признаться во всем родителям. Таким образом, осенью 1893 года в семье Романовых возникло серьезное напряжение, вплоть до открытых резких объяснений между оскорбленной Императрицей Марией Феодоровной и Великим Князем Сергием Александровичем.

 

На брачной церемонии Эрнста Людвига, Кобург, 1894 год

 

Наследник тем временем продолжал жить надеждой, что личная встреча с Аликс все разрешит, и, видя его непреклонность, родители послали его как представителя российского Императорского дома на свадьбу великого герцога Гессенского Эрнста (Людвиг умер в 1892 г.), брата Аликс. Свадьба должна была состояться в немецком замке Кобург, сохранившемся до сих пор, поскольку ту местность в 1945 году не бомбили. Как замечает историк А. Н. Боханов, в апреле 1894 года в Кобурге был столь представительный съезд гостей – Монархов или высоких представителей тогдашних Монархий, – что тогда состоялось как бы «прощание с Монархией», ибо ничего подобного до 1914 года уже не случалось. Все знали, что в первый же день приезда Цесаревич Николай разговаривал с принцессой Аликс в течение двух часов, и что она ему отказала. Говорил один Николай, а она только плакала и произносила время от времени: «Прости, не могу». Ситуация затмила предстоящую свадьбу… Он обратился к ней с объяснением через пару дней, и... она согласилась!

Счастливый наследник пишет матери: «Для меня весь свет перевернулся, все, природа, люди, все кажется милым, добрым, отрадным. Я не мог совсем писать, руки тряслись… Хотелось страшно посидеть в уголку одному с моей милой невестой. Она стала другой: веселою и смешною и разговорчивой и нежной. Я не знаю, как благодарить Бога за такое благодеяние». Родители отвечали сердечно и радостно. Император писал: «Признаюсь, я не верил возможности такого исхода…, но Господь наставил тебя, подкрепил и благословил, и великая Ему благодарность за Его милость». Отец счел своим долгом обратить внимание сына: «Все пройдено, хоть и не забыто, но принесло тебе пользу, доказавши, что не все достается легко и даром, а в особенности такой великий шаг, который решает всю твою будущность и всю твою последующую жизнь».

 

 

В личном плане эта жизнь будет очень счастливой, «эталонно счастливой», если можно так выразиться. 8 апреля 1915 года Царица пишет мужу в Ставку: «Мои горячие молитвы и благодарные мысли, полные глубочайшей любви, витают над тобой сегодня в эту дорогую годовщину. Как время летит – уже 21 год! Знаешь, я сохранила это серое платье „princesse“, в котором я была в то утро. Сегодня надену твою любимую брошку». Царь отвечает: «Вспоминаю и я тебя в эту 21-ю годовщину! Желаю тебе здравия и всего, чего может пожелать глубоко любящее сердце, и на коленях благодарю тебя за всю твою любовь, привязанность, дружбу и терпение, которые ты проявила в эти долгие годы супружеской жизни». Пройдет два года, каждый отметит в своем дневнике эту дату, Государь напишет: «Тихо справляли 23-ю годовщину нашей помолвки!» – а в этот момент они уже навсегда неразлучны, Царственные узники в Царском Селе. Еще через год именно этот день («прелестный солнечный день», как запишет Государыня) будет последним спокойным днем пребывания в Тобольске, ибо 9 апреля 1918 года приедет комиссар Яковлев, который вскорости увезет святую Царскую Чету в Екатеринбург…

 

Андрей МАНОВЦЕВ

 

По статье «Венчание сквозь слезы»
(http://taday.ru/text/758662.html)

 

Печатается в сокращении