| В ЭТОТ ДЕНЬ... | ИМПЕРСКОЕ МЫШЛЕНИЕ | СТРАНИЦА 15 |
Поборник «Русского воззрения»
Окончание. Начало см. на стр. 11
После окончания Университета (1835 г., получил звание кандидата словесного отделения) Константин Сергеевич долго не мог завершить свою магистерскую диссертацию. «Ломоносов в истории Русской литературы и Русского языка» (М., 1846). Защита состоялась только 6 марта 1847 года. Несмотря на некоторые отмеченные современниками недостатки, диссертация представляла собой яркое творческое осмысление основных проблем Русской истории и культуры, в ней наметились уже важнейшие линии историософской концепции мыслителя. В частности – идея о «сознательном возвращении к себе» современного российского общества, отторгнутого Петром I от своей национальности, возвращения, одним из предшественников которого был, по мнению Аксакова, М. В. Ломоносов; идея разделения России на «землю» и «государство». И еще одна, безусловно, очень важная мысль – о ведущей, основополагающей роли Православной веры в становлении Русской государственности и народности.
Великий, по словам К. С. Аксакова, 1848 год – год европейских революций – стал переломным в его судьбе. Именно тогда литературное славянофильство начинает эволюционировать в социально-политическую сторону. Как раз в то время К. С. Аксаков, противопоставляя безбожному, республиканскому, революционному Западу Россию, высказывает идею о том, что Русская самобытность обусловлена единством Православной веры и монархического правления: «Вера единая есть ее [России] жизнь, и Россия всегда старалась устроить быт свой на ее началах, никогда не хлопоча о совершенной форме Правительства и желая лишь одного: дабы Правительство не считало себя совершенным и не изъявляло бы притязаний заменить собой внутреннюю совесть и нравственные основы. Монархия, не боготворимая, не требующая веры в ее совершенство, но сама верующая в одно совершенство Божие, Монархия Православная была издревле правительственною формою России». Это лучшая форма из правительственных форм. «Рабское чувство и вольнодумство, или сервилизм и либерализм, равно противны Монархии Православной. И то, и другое: и идолопоклонство земной власти, и революционные попытки – занесены к нам с Запада». Идею «Монархии Православной» К. С. Аксаков в это время сочетает с мечтой об «одном православном христианском Русском народе» – едином не только в вероисповедании, но и в бытовой культуре, включая язык общения, образ жизни и даже внешний облик.
В одной из неопубликованных статей 1848 года Аксаков разворачивает целую систему аргументации в пользу славянофильской трактовки понятия «народ» и вытекающего из него представления о «народности»: «Народ есть одухотворенный единством нравственного убеждения союз людей одной породы. Связь, образующая <людей> в народ, есть связь единого нравственного убеждения при родстве кровном, при единстве происхождения или языка. Отсюда вытекает вся физиогномия, вся живая человеческая наружность народа, – вся его народность». Это нравственное убеждение, связующее людей духовно и образующее народ, по К. С. Аксакову, есть не что иное, как союз человека с Богом, вера, которая «не есть мнение, не есть людская теория, и поэтому может обнять и объемлет всех. Где нет веры, там нет и народа». С этой точки зрения, народ в истинном смысле слова – это Русский народ – «Христианский, Православный, истинную Святую Веру исповедующий», на ней основана и его народность. «Поэтому тот, кто не Православный, не принадлежит к Русскому народу, хотя бы он и был и Русского происхождения; он Русский только по породе, а не по народу. Из Русских по происхождению Русский в человеческом (и в народном) смысле есть только тот, кто Православный Христианин».
Тем, кто позабыл свою народность и потерял самобытный Русский взгляд, Константин Сергеевич адресовал цикл исторических работ, посвященных изучению самобытных начал Русской жизни. В них, обращаясь к далекому прошлому России, он сумел увязать сугубо научные вопросы с современными ему политическими проблемами. Смысл своего труда К. С. Аксаков видел «в пробуждении Русского в Русских и в возвращении Русским – Русского».
Особо о своей историософской позиции К. С. Аксаков высказался в «Записке о внутреннем состоянии России» и «Дополнении» к ней, поданных в 1855 году Государю Императору Александру II (опубликована в газете «Русь», 1881, № 26–28).
Будучи поэтом, литературным критиком, историком литературы, лингвистом, историком, публицистом, Константин Аксаков являлся активным участником всех славянофильских изданий: «Московский литературный и ученый сборник» (1846–1847), «Московский сборник» (1852), журнал «Русская беседа»(1856–1860).
В еженедельной газете «Молва» (основана в 1857 г.), организованной и издававшейся на средства и фактически под его редакцией (официальным редактором числился С. М. Шпилевский), он впервые в Русской периодике ввел новую форму подачи журналистского материала – передовую статью. Сопроводив своими передовицами более двух десятков номеров газеты, Константин Сергеевич высказал в них славянофильский взгляд на все «просто, ясно, решительно, как тезис без доказательств». По сути, эти статьи представляли читателю квинтэссенцию славянофильского «Русского воззрения» и считаются вершиной публицистики Аксакова. Как по времени, так и по существу, подводя некий итог, они завершают его активную, рассчитанную на внимание широкого читателя разработку актуальных вопросов социально-политической жизни.
Потеряв «веселие духа» после смерти отца (30 апреля 1859 г.), мыслитель тяжело заболел; осенью 1860 года вынужден был, бросив все дела, выехать на лечение за границу; попал на греческий остров Занте, где в ночь с 6 на 7 декабря, в возрасте 43-х лет, неожиданно скончался. Священник, призванный к умирающему, был изумлен его исповедью, причастием и кончиной. Он не прекращал своих расспросов: «Да кто же это был?», и свидетельствовал: «Праведник скончался…»
Один из отцов-основателей славянофильства, К. С. Аксаков внес значительный творческий вклад в становление самобытной Русской философии. Однако вклад этот до сих пор не оценен в полной мере. Это связано прежде всего с тем, что большинство программных текстов мыслителя были опубликованы только после его смерти, а значительная часть наследия ожидает издания до сих пор.
Подготовила
Татьяна ВИНОГРАДОВА
Источники: Ширинянц А. А. Константин
Сергеевич Аксаков // Ширинянц А. А.
Нигилизм или консерватизм?
Русская интелллигенция в истории
политики и мысли. М., 2011.
С. 379–427; материалы интернет-СМИ.
Древняя Русь
Из наследия К. С. Аксакова
«На Руси (Душа народа)».
Худ. М. В. НЕСТЕРОВ
Древняя Русь для нас есть не только предмет изучения или исторического воспоминания. Древняя Русь неразрывно соединена с нашим настоящим и будущим, соединена тою живою связью, какою соединен корень с ветвями дерева.
Иные скажут: «Древняя Русь отжила свой век, прошла». Нет, если б это было так, то это значило бы, что Россия отжила свой век. Последующее только тогда живо, когда оно вытекает из живого предыдущего и утверждается на нем как плод его жизни.
«Но Россия отбросила свой прежний путь, путь древней Руси. Итак, древняя Русь прошла», – повторят нам.
Нет, не прошла древняя Русь, и путь прежний не брошен. Точно, была минута в исторической жизни России, когда произошел переворот, когда Россия отказалась от пути своего и от своей нравственной самостоятельности, когда захотела она оторваться от всей своей предыдущей жизни. Да, была такая минута полтораста лет тому назад, и точно, разрыв совершился. Но не вся Россия оторвалась от своего прошедшего, и, следовательно, связь с прошедшим, связь с древней Русью все же не утрачена. Верхняя часть России, точно, бросила прежний путь и пошла иным, не своим путем; но другая часть России стоит на прежнем пути, лишь остановленная в своем движении. Для верхних слоев, точно, прошла древняя Русь, – для них только, но не для всей России.
Сорванный с стебля цветок увядает, оторванные от дерева ветви сохнут. Люди верхних слоев России в полтораста лет не произвели ничего самобытного в общем деле человечества и представляют бледное явление без корня, без опоры. Они отстали от своих и не пристали к чужим; они доселе повторяют с голоса только речи других народов. Никакое солнце истины и просвещения не даст жизни, не согреет этих, разлученных с родным деревом ветвей; безполезно обливает их оно лучами своими! Простой народ, по разным условиям, по своему положению находящийся доселе в тени, в стороне от просвещения, тем не менее хранит в себе силу жизни, ибо не оторвался от родного дерева.
Человек – не природа органическая. Ветви не могут самовольно оторваться от своего ствола; зато, раз оторванные постороннею силою, они не могут возвратиться к родному дереву и вновь процветать на нем. Человек может сам оторваться от своей самобытной жизни, но зато он может и воротиться к ней.
Для той части России, которая отказалась от древней Руси, возможен возврат. Было уже объяснено, что это не значит шаг назад, что это есть возвращение к пути, что это значит идти вперед прежним путем, не потому, что он прежний, а потому, что он истинный. Твердо держаться своих основных коренных начал – это не только не мешает, но это только и дает возможность идти вперед. Уходя высоко в небо ветвями, дуб уходит глубже и глубже корнями в землю.
Вот почему говорим мы, что предмет и цель наших желаний – не состояние древней России, не известный ее возраст в ту или другую эпоху, но путь древней России, но свободное ее возрастание из себя самой. Приведем здесь, кстати, прекрасные слова поэта, обращенные к России:
О, вспомни твой удел высокой.
Былое в сердце воскреси,
И в нем сокрытого глубоко
Ты духа жизни допроси!
Верхняя часть России, оторвавшись от жизни, попала на путь отвлеченной мысли; путем мысли только может она вернуться к России. Мысль, по своей разумной логической силе, всегда способна исправить ошибки, делаемые в ее области, и выйти на прямую дорогу. Это возможно и в настоящем случае. Совершив свой косвенный путь и сознав Россию, эта отвлеченная часть Русского народа, вернувшись, сознанную мысль России принесет к цельности жизни, хранимой простым народом, и вновь соединится с ним. Великое дело жизни и мысли должно быть общим делом не одних верхних слоев, а всей России.
Тогда лишь будет возможно в России истинное, т. е. самостоятельное просвещение.
Передовая статья «Молвы»
от 24 мая 1857 года
Источник: Учение славянофилов //
Русский архив. 1890. № 11.