О НРАВСТВЕННОЙ ОСНОВЕ СОФИАНСТВА

 

 

Продолжение. Начало на стр. 6

 

Трудно было Государю найти таких людей, на которых можно было бы положиться. Даже армия была распропагандирована социализмом, и еще в 1905 году, во время Японской войны солдаты забрасывали камнями своих высших начальников и офицеров. Вся Россия была разделена на два враждебных лагеря – на правых и на левых, на черносотенцев и на красносотенцев. Совершенно правильно отец Булгаков в вышеобозначенном своем сочинении говорит, что это разделение не политическое, а веровое (см.: Там же. Т. 2. С. 217–218), ибо в основе его был отход Русской интеллигенции от Церкви, ее атеизм. К сожалению, люди с атеистическим, противоцерковным и индифферентным настроением доминировали подавляющим своим большинством, и потому «освободительное движение» Русской интеллигенции привело Россию к большевизму и погубило ее.

Интересно остановить свое внимание на отношении к Русскому «освободительному движению» отца Булгакова. Как видно из его сочинения «Два града», это отношение является положительным. «Освободительное движение» было направлено к ниспровержению Православной веры и самодержавной царской власти. И то, и другое отцом Булгаковым отрицается. «Для нашей Родины, – говорит он, – эпоха гуманизма наступает лишь в XIX веке, особенно во второй половине, отчасти как естественное отражение западного гуманизма, отчасти как неизбежный протест против филаретовского катехизиса, принимаемого за полное и точное изображение учения Христианства, и против полицействующего победоносцевского клерикализма, смешавшегося с истинной церковностью» (Там же. Т. 2. С. 304).

В отношении самодержавного строя у нас в России отец Булгаков очень резко расходится с великим Достоевским, когда говорит: «Достоевский неправо мыслил о Cамодержавии <…>. Известно, что он был политическим славянофилом идеального Cамодержавия <…>. Конечно, если бы Достоевский и И. С. Аксаков и другие славянофилы дожили до наших дней внутренней и внешней Цусимы, они примкнули бы к общему антибюрократическому движению <…>. В отрицательном настроении Достоевского к освободительному движению 60–70-х годов сказывается своеобразный душевный вывих, слепота» (Там же. Т. 2. С. 224, 237–238).

Действительно, катехизис митрополита Филарета, с точки зрения нашей Русской Православной Церкви, есть, хотя и не полное, но точное изображение православного учения. А Победоносцев и Достоевский, как гениальные и великие сыны России, были охранителями исконных исторических начал – Православной веры и самодержавной царской власти. Но то, что делалось ими для блага нашей Родины, не могло быть принято отцом Булгаковым, ибо это шло вразрез с гуманистической и социалистической основой «освободительного движения», слишком дорогой и близкой его сердцу.

Правда, мы находим здесь и такие слова отца Булгакова: «В гуманизме, – пишет он, – несомненно существует – и чем дальше, тем определеннее – такое сознательное, антихристианское течение, в котором гуманизм является уже собственно средством борьбы со Христом <…>. Антихристианский гуманизм, как некогда дух в пустыне, предлагает обратить и обращает чудесами техники камни в хлебы, но при условии, чтобы ему воздано было Божеское поклонение <…>. Он несет с собой тончайший яд, обезценивающий и превращающий в диавольские искушения его дары. И понятия человечества – человечность, религии человечества – в этом употреблении оказываются, страшно сказать, только личиной антихриста» (Там же. Т. 1. С. 66).

Как видим, отец Булгаков так хорошо говорит о гуманизме, что лучше и сказать нельзя. Но, к сожалению, эти прекрасные слова свои он тут же сводит к нулю, когда говорит: «По мере дальнейшей дифференциации идей и практических успехов и завоеваний гуманизма, особенно же с тех пор, как начинают все более раскрываться в умах понятия истинного богочеловечества, целиком включающего в себя всю правду гуманизма, все его заботы о человеке и подлинно человеческом, все более отчетливо должно обозначить два течения: гуманизм со Христом и во имя Его или же против Христа и во имя свое» (Там же. С. 67).

Конечно, с этими словами отца Булгакова согласиться ни в каком случае нельзя. Они совсем не вяжутся с его заявлением, что гуманизм есть «личина антихриста». Если гуманизм есть «личина антихриста», то ясно, что он есть обман и ложь, и, следовательно, ни о какой правде его не может быть речи, как нельзя говорить о правде антихриста и диавола. Там, где ложь, не может быть правды. Зачем отец Булгаков смешивает ложь с правдой? Ведь не всегда можно оценивать вещи так, как они являются нам сами по себе. Хлеб есть вещь сама по себе хорошая, но когда диавол предлагал его Христу в пустыне, он был вещью пагубной. И если бы его вкусил Господь, то Он перестал бы для нас быть Спасителем. Так и добро гуманизма, его помощь и заботы о людях, как и свободу, братство и равенство социализма нельзя считать хорошими вещами, ибо чрез приятие их людьми последние подпадают под власть антихриста, уловляясь ими, как его личиной или обманным средством для вечной погибели. Самой сильной по доказательству сего иллюстрацией является наша Россия, которая прельстилась идеалами социализма с его свободою, равенством и братством и прочими призрачными благами, как удочкой диавола, – и погибла.

Такая же несостоятельность содержится и в словах отца Булгакова: «Гуманизм со Христом и во имя Его или против Христа и во имя свое». Если гуманизм есть личина антихриста и диавольская ложь, то как он может быть со Христом? Кое общение свету ко тме? Кое же согласие Христови с велиаром (2 Кор. 6, 14–15). Правда, отец Булгаков различает здесь гуманизм христианский и гуманизм антихристианский. Но гуманизм, как и социализм, может быть только один. Он всегда антихристианский, ибо самое его название говорит о человеке, а не о Христе, о диавольской гордости, или обожании человека, а не о смирении и подчинении Христу. Отсюда нельзя называть гуманизм (или социализм) христианским, как нельзя называть черное белым, человеческое – Божественным, злое – добрым.

 

Примечание:

¹ Учение о Софии, Премудрости Божией, основывается на нетрадиционном понимании встречающегося в библейских текстах слова «премудрость». Согласно этому пониманию, София есть некая «четвертая ипостась», отличная от Сына Божия и Святаго Духа. Указом Московской Патриархии от 7 сентября 1935 года софианское учение признано неправославным.

 

Святитель Серафим (СОБОЛЕВ)

Сергиевские чтения.
М., 2005. С. 191–205.

 

Окончание см. в след. номере