ПОДВИГ ЦАРСКОГО СЛУЖЕНИЯ

Крестный путь к великой славе.
Обличение лжи об «отречении от Престола»
святого страстотерпца и мученика Царя Николая II

 

Саровские торжества 1903 года: Государь с членами
Августейшей Семьи направляются к источнику преподобного Серафима

 

 

Продолжение. Начало см. в № 13 (181)

 

В год трагического векового юбилея революционных событий в России мы публикуем труд настоятеля московского храма Святой Живоначальной Троицы на Шаболовке протоиерея Георгия Вахромеева, посвященный жертвенному подвигу царского служения Государя-Мученика Николая II. Как отмечает в предисловии к книге митрополит Петрозаводский и Карельский Константин, автор «очень убедительно, доказательно, с любовью к святому Русскому Царю показывает, что сто лет назад была разыграна мистификация во имя погибели Российской Империи и всей земли Русской. Но строящие диавольские козни враги в меру своей бездуховности, от непонимания божественных законов бытия, не могли предположить, что это событие станет началом возрождения, укрепления, подвигом во спасение…»

 

ГЛАВА III

ПРЕСТУПЛЕНИЕ, КОТОРОМУ
НЕТ СРОКА ДАВНОСТИ

 

Историк П. В. Мультатули отмечает, что мученический путь, которым пошел Император Николай II, был указан Царю в письме преподобного Серафима Саровского, переданном ему накануне прославления святого.

В частности, он приводит записанный С. А. Нилусом рассказ Марии Феодоровны Герингер, камер-фрау при Дворе, имевшей доверительные отношения с Царицей Александрой Феодоровной: «В Гатчинском дворце, постоянном местопребывании Императора Павла I, когда он был наследником, в анфиладе зал была одна небольшая зала, и в ней посредине на пьедестале стоял довольно большой узорчатый ларец с затейливыми украшениями. Ларец был заперт на ключ и опечатан. Вокруг ларца на четырех столбиках, на кольцах, был протянут толстый, красный шелковый шнур, преграждавший к нему доступ зрителю. Было известно, что в этом ларце хранится нечто, что было положено вдовой Павла I, Императрицей Марией Феодоровной, и что ею было завещано открыть ларец и вынуть в нем хранящееся только тогда, когда исполнится 100 лет со дня кончины Императора Павла, I и притом только тому, кто в тот год будет занимать царский престол России.

В утро 12 марта 1901 года и Государь, и Государыня были очень оживлены, веселы, собираясь из Царскосельского Александровского дворца ехать в Гатчину вскрывать вековую тайну. К этой поездке они готовились как к праздничной интересной прогулке, обещавшей им доставить незаурядное развлечение. Поехали они веселые, но возвратились задумчивые и печальные, и о том, что обрели они в том ларце, никому, даже мне, с которой имели привычку делиться своими впечатлениями, ничего не сказали. После этой поездки я заметила, что при случае Государь стал поминать о 1918 годе как о роковом годе и для него лично, и для династии» (Здесь и далее цит. по: Мультатули П. В. Император Николай II. Человек и монарх. М., 2016).

Также сведения о предсказании трагической судьбы Царя есть и в других воспоминаниях: «Полковник Лейб-гвардии Финляндского полка Д. И. Ходнев утверждал: „Незадолго до своей праведной кончины преподобный Серафим Саровский вручил запечатанный пакет верующей и богобоязненной женщине Е. И. Мотовиловой, наказав хранить его и передать тому Царю, который приедет в Саров ‘особо обо мне молиться’. Через семьдесят лет, в 1903 году, этот пакет был вручен Государю во время прославления преподобного Серафима Саровского – открытия его святых мощей. Это была рукопись святого, в которой он подготовлял Государя к тяжким испытаниям. Тогда же и там же об этом устно поведала и блаженная Паша Саровская. Об этом рассказывал мой отец, который тогда, в 1903 году, командуя Фанагорийским гренадерским генералиссимуса Суворова полком, был на охране Царя в Сарове при открытии мощей святого“».

Со слов монахини Дивеевской пустыни Серафимы (Булгаковой), Н. Л. Чичагова, дочь священномученика Серафима (Чичагова), рассказывала ей, что когда во время Саровских торжеств Государю передали письмо, он принял его с благоговением и положил в нагрудный карман, сказав, что ознакомится позже. По прочтении, вернувшись в игуменский корпус, Царь горько заплакал. «Придворные утешали его, говоря, что хотя батюшка Серафим и святой, но может ошибаться, но Государь плакал безутешно. Содержание письма осталось никому неизвестно».

Княгиня Н. В. Урусова в своих воспоминаниях писала: «Познакомилась я в Посаде с семьей графа Ю. А. Олсуфьева, принявшей в нас сердечное участие, но они тоже были совсем разорены и хоть очень хотели бы, но мало чем могли помочь. Граф в то время заведовал архивом Лавры, стараясь что можно из ценных исторических документов сохранить от варварских рук большевиков. Он принес мне однажды для прочтения письмо со словами: „Это я храню как зеницу ока“. Письмо, пожелтелое от времени, с сильно полинявшим чернилом, было написано собственноручно святым преподобным Серафимом Саровским – Мотовилову. В письме было предсказание о тех ужасах и бедствиях, которые постигнут Россию, и помню только, что было в нем сказано и о помиловании и спасении России. Года я не могу вспомнить, т. к. прошло 28 лет, и память мне может изменять, да и каюсь, что не прочла с должным вниманием, т. к. год указывался отдаленно, а спасения хотелось и избавления немедленно еще с самого начала революции».

Наконец, об этом письме сообщал игумен Серафим (Кузнецов): «Преподобным Серафимом еще при жизни было написано по откровению Божию собственноручно письмо к тому Царю, которому суждено приехать в Саров и Дивеево, передав его своему другу Мотовилову; последний передал это письмо покойной игумении Марии, которая вручала его лично Государю Николаю II в Дивееве, 20 июля 1903 года. Что было написано в письме, осталось тайной».

«То, что Паша Саровская предвидела мученическую кончину Царской Семьи, свидетельствуют воспоминания игумена Серафима (Кузнецова). В 1915 году игумен лично приезжал в Саров и Дивеево и в праздник Успения Божией Матери служил Литургию в Дивеевском монастыре. Прямо из церкви он „зашел к старице Прасковье Ивановне, пробыв у нее больше часа, внимательно слушая ее грядущие грозные предсказания, хотя выражаемые притчами, но все мы с ее келейницей хорошо понимали и расшифровывали неясное. Многое она мне тогда открыла, которое я тогда понимал не так, как нужно было, в совершающихся мировых событиях. Она мне еще тогда сказала, что войну затеяли наши враги с целью свергнуть Царя и разорвать Россию на части. <…> Прозорливица при мне несколько раз целовала портреты Царя и Семьи, ставила их с иконами, молясь им, как святым мученикам. Потом горько заплакала“».

Известно, что преподобный Серафим Саровский пророчествовал: «Будет Царь, который меня прославит; после чего будет великая смута на Руси, много крови потечет за то, что восстанут против этого Царя и его Самодержавия; все восставшие погибнут, а Бог Царя возвеличит». Еще в 1832 году он же предсказывал: «Они (внутренние враги, – примеч. ред.) дождутся такого времени, когда и без того очень трудно будет земле Русской, и в один день и в один час, заранее условившись о том, поднимут во всех местах земли Русской всеобщий бунт, и, т. к. многие из служащих тогда будут и сами участвовать в их злоумышлении, то некому будет унимать их и на первых порах много прольется невинной крови, реки потекут по земле Русской, много дворян и духовенства, и купечества, расположенных к Государю, убьют…» (Цит. по: Святой Страстотерпец Царь Мученик Николай. М., 2009. С. 79).

Владыка Феофан Полтавский (Быстров) в 1911 году посещал келью юродивой Паши Саровской, от которой узнал пророчество о судьбе Царской Семьи. Подвижник свидетельствовал, что блаженная неожиданно вскочила на скамейку, схватила висевший на стене портрет Государя Императора Николая II и швырнула его на пол. Затем быстро схватила портрет Государыни Императрицы Александры Феодоровны и также швырнула его на пол. Потом приказала келейнице вынести портреты на чердак. Это было за шесть лет до государственного переворота 1917 года. Таким страшным предсказанием юродивая повторила предупреждения преподобного Серафима Саровского, Старцев Оптинских, глинского старца схиархимандрита Илиодора, отца Иоанна Кронштадтского и других прозорливцев Российских, т. е. уже известные Государю откровения.

Блаженная Матрона Московская (1881–1952), будучи еще ребенком, как-то попросила у матери куриное перо, общипала его и сказала: «Вот так обдерут Царя-батюшку». Позже она говорила об Императоре: «Принудили. Пожалел народ, собою расплатился, зная вперед путь свой» (здесь и далее выделения о. Георгия, – примеч. ред.).

Архиепископ Мелхиседек (Лебедев) († 2016) писал: «Духовный подвиг Государя определен Провидением для спасения России от власти тьмы. Царь добровольно отдал себя на муки, уничижение и смерть по образу Христова кенозиса (греч. «опустошение» – богословское понятие, означающее снисхождение к людям, самоограничение, самоумаление Бога. – О. Г.), и свет святости его не затмить силам тьмы никакими нагромождениями лжи и клеветы. Народно-церковное почитание его означает, что народ не только сохранился, но и находится на пути ко спасению» (Мелхиседек, архиеп. Почитание святого Царя // Жизнь вечная. № 25. М., 1996. С.10).

«Пред престолом Божиим предстоит наш Государь в венце великомученика», – пророчествовал преподобный Нектарий Оптинский за год до Екатеринбургского злодеяния (Цит. по: Концевич И. М. Оптина Пустынь и ее время. Джорданвилль, 1970. С. 499).

 

Продолжение см. на стр 15