Свет Православия и исповеднического
подвига в картинах Павла Корина

 

 

«Отец Иоанн, священник из Палеха»,
1931 год

 

Окончание. Начало см. на стр. 3

 

На следующем портрете запечатлен слепец в подряснике, простерший вперед руки – в миг регентования. Это блаженный слепой Даниил, певчий московских храмов преподобного Сергия Радонежского и Боголюбской иконы Божией Матери Высоко-Петровского монастыря. Портрет написан ограниченной палитрой, без открытых, простых цветов. Сдержанная гамма выбрана не случайно, а чтобы передать аскетизм блаженного, запечатлеть его подвижническую жизнь.

Рядом с этим холстом – портрет схимонаха Агафона, в миру Александра Александровича Лебедева (1884–1938) из Высоко-Петровского монастыря. Свое старческое служение в столице он нес в 1920–1930 годах, духовно окормляя молодое поколение монашествующих из тайных общин. В середине 1930-х годов в числе братии Высоко-Петровского монастыря отец Агафон был арестован и заключен в Бутырскую тюрьму; скончался в ссылке, в тюремном лазарете; в 2000 году причислен к лику святых. На портрете старец предстает в полном схимническом облачении с посохом и зажженной свечой в руках. Его изображение также вошло в эскиз «Реквиема».

 

«Архимандрит отец Никита»,
1936 год

 

Герои еще двух портретов – также старцы советского времени из Высоко-Петровского монастыря – архимандрит Никита (Николай Николаевич Курочкин-Степанов (1889–1937)) и схиигумен Митрофан (Михаил Тихонович Тихонов (1869–1943)), ученик преподобного Алексия Зосимовского. Отец Митрофан был основателем последних тайных монашеских общин в Москве в 1920–1930 годах и продолжателем традиций православного старчества в советское время. Вместе с ним изображен также иеромонах Гермоген, сведений о котором не сохранилось.

Следующий герой – иеромонах Феодор (Олег Павлович Богоявленский (1905–1943)), один из лидеров духовного сопротивления 1920–1930 годов, написан в подряснике и скуфье. Отец Феодор входил в тайную монашескую общину и состоял в духовной академии Высоко-Петровского монастыря. Несколько раз он подвергался аресту и заключению в концлагерь. Скончался исповедник 19 июля 1943 года в тюрьме № 3 города Балашова Саратовской губернии. На Архиерейском Соборе 2000 года был прославлен в сонме новомучеников и исповедников нашей Церкви.

Еще один новомученик, чей портрет написан П.Д. Кориным почти в профиль, – протоиерей Сергий Успенский-младший (1878–1937), также служивший в столице 1920–1930 годах. 19 декабря 1937 года он был расстрелян на полигоне Бутово и погребен в общей могиле.

Практически все картины, за исключением портретов протодиакона Холмогорова, митрополита Трифона (Туркестанова) (духовника М.В. Нестерова, ученика преподобных Амвросия Оптинского и Варнавы Гефсиманского) и еще немногих полотен, выполнены ограниченной цветовой палитрой. Зато в поясном портрете протодиакона Михаила (Холмогорова) – пир цвета. Отец Михаил изображен с кадилом в руках во время произнесения ектении. Красота и богатство церковных облачений переданы художником с виртуозным мастерством.

Есть в экспозиции и портреты отступников от Православия, например, епископа Антонина (Грановского), который откололся от Церкви и примкнул к обновленческому движению, став одним из его лидеров. Своими доносами в органы НКВД обновленцы погубили не одну тысячу православных пастырей, иерархов, монашествующих и мирян. Они совершали богослужения на русском языке, перевели свою «церковь» на папский григорианский календарь, разрешили белому духовенству вступать во второй брак, а епископам – жениться. Антонин изображен огромным и мрачным; так художник передал тьму, в которую погрузилась его погибшая душа. Для каких-то целей он ввел его и в композицию «Реквиема», может быть для того, чтобы оттенить светлые образы новомучеников и исповедников, страдальцев за Христа? А возможно это было сделано мастером с намерением отразить правду жизни, тот факт, что предатели-иуды были и будут в Церкви Христовой со времен Тайной Вечери и до последних дней.

Посещение выставки оставило в душе ощущение духовного очищения, погружения в мир Православия, высокого подвижничества и исповеднического подвига ради Христа. Наверняка святые, запечатленные живописцем, молятся за нас, в т. ч. и за зрителей, лицезреющих их изображения, и это сообщает сердцу какое-то особое настроение.

Хотя грандиозное полотно «Реквием. Русь уходящая» так и не было написано Павлом Дмитриевичем Кориным, есть надежда, что в будущем замысел мастера реализуется. С какими-то корректировками, например, с заменой названия на «Новые мученики и исповедники Церкви Русской», с исключением таких фигур, как обновленец Грановский, картина могла бы увидеть свет и занять достойное место среди шедевров русской живописи. Этот труд вполне способны взять на себя известные современные художники Павел Рыженко, Василий Нестеренко, Максим Фаюстов и другие продолжатели традиций русского реалистического монументального искусства.

 

Александр МАЛИНИН,
Наталья ФЕДОРОВА