Паломничество на Ваганьковское кладбище

 

Храм Воскресения Словущего

 

Ваганьковское кладбище расположено в северо-западной части столицы, в районе площади Краснопресненская застава (улица Сергея Макеева, 15). Это одно из самых обширных (современная площадь составляет около 50 га), древних и известных московских кладбищ, на котором покоится прах многих достойных людей и сосредоточен ряд православных святынь.

 

Наше паломничество началось с посещения находящегося на территории некрополя храма Воскресения Словущего – замечательного образца классицизма, господствовавшего в России в Синодальный период. В храме сохранилось много старинных икон, производящих на паломника глубокое впечатление. Особенно обратил на себя внимание написанный в полный рост образ преподобного Зосимы Ворбозомского, помещенный в левом приделе во имя святителя Иоанна Милостивого. Люди, которым доводилось молиться перед этой иконой, отмечают ощущение живого присутствия преподобного.

Житие Зосимы Ворбозомского не сохранилось. Из монастырского предания известно, что он был учеником преподобного Корнилия Комельского, основавшего в 1497 году монастырь. Затем с благословения старца преподобный Зосима поселился на пустынном острове в Ворбозомском озере, где построил храм в честь Благовещения Пресвятой Богородицы и положил начало новой обители. Преподобный преставился около 1550 года, а его святые мощи упокоились в построенном им храме. В советское время обитель была разрушена. Сегодня от Благовещенского храма остались только руины, под которыми по-прежнему почивают под спудом мощи преподобного Зосимы.

Оказалось, что привлекшая наше внимание икона – это надгробный образ святого, написанный до революции и по милости Божией уцелевший в безбожное лихолетье. Священник Валентин Парамонов († 1994), происходивший родом из Кирилловского района Вологодской области, еще подростком спас эту икону от поругания, а впоследствии, когда его перевели в храм Воскресения Словущего, перевез ее с собой на новое место служения.

Выйдя из храма, мы прошли к месту погребения великого русского пейзажиста и учителя многих выдающих художников Алексея Кондратьевича Саврасова (1830–1897). Его взгляд и душу привлекали не освещенные солнцем дворцы и столичные проспекты, а русская патриархальная глубинка, жилища крестьян, главных хранителей Православной веры в дореволюционной России. Многие неверующие зрители гадают, какая же тайна сокрыта в его полотнах. Но православный человек понимает, что тайна эта – вера художника. Потому что даже если в пейзаже Алексея Кондратьевича отсутствует изображение храма, все равно ощущается православный взгляд живописца на мир; когда на холстах не видно людей, в них, тем не менее, присутствует жизнь, пусть даже в виде маленькой птички, парящей высоко в небе. Вот как о творчестве Саврасова пишет выдающийся русский искусствовед Н.Н. Третьяков: «Проникновенным внутренним чувством красоты света и цвета выделялся среди своих современников замечательный русский живописец А.К. Саврасов. Тема „тихого света“, отдаленно связанного с древним первоисточником, получила у него своеобразное истолкование. В его живописи восторженное славословие сочетается с глубоким чувством смирения, признанием быстротечности и кратковременности земной жизни человека. Очевидно, именно поэтому такую обостренную выразительность приобретают в пейзажах художника изображения изб и домиков, подчеркнуто ветхих и маленьких в сравнении с небом, их осеняющим».

Наверное, всем известна картина Алексея Кондратьевича «Грачи прилетели». Незамысловатый, на первый взгляд, мотив: русская деревушка, за домами видна колокольня храма и расстилающиеся за ней безкрайние русские просторы. На переднем плане – березы, стоящие у большой лужи, появившейся из-за оттепели. На березах – гнезда грачей. «Реализм Саврасова имеет определенную духовную направленность, – отмечает Н.Н. Третьяков. – В средней полосе России и на ближнем Севере время весны совпадает с Великим Постом. Чувство трепетного ожидания Светлого Праздника нашло отражение и в известной картине художника „Грачи прилетели“. Оно ощущается во всем живописном строе композиции. Вся природа вокруг Божиего храма: и березы, и весенние дали земли, и тающий снег – пронизана светом. Здесь изображено чудо явления света, падающего с небес на землю. Сквозь прозрачную воздушную пелену облаков проступает нежное сияние лазури, несущей с собой радость пробуждения и тепла. В картине много тонких переходов света в цвет в прозрачных лессировках. <…> Живопись Саврасова близка к современной ему поэзии Ф.И. Тютчева, А.К. Толстого, А.А. Фета».

Царствия Небесного Алексею Кондратьевичу, до сих пор пробуждающему в зрителях его картин добрые чувства и мысли, подвигающему их на поиск веры, на любовь к России!

Далее мы прошли к могиле убиенного русского поэта, композитора и певца Игоря Талькова. Его творчество получило известность в период так называемой «перестройки». Ослабли путы коммунистической цензуры, снято табу со многих тем, в том числе и с темы дореволюционной русской истории, появилась возможность правдиво поведать о трагических моментах советской эпохи. Многие певцы и исполнители использовали возникшую свободу во грех, воспевая низменные страсти. А Игорь начал исполнять свои песни, над которыми трудился четырнадцать предыдущих лет, желая сказать соотечественникам правду о России. И правда эта в его песнях тесно переплеталась с Православием. Он был верующим человеком и открыто об этом говорил. Игорь знал, что такая правда многим неудобна, но продолжал мученически ее провозглашать, за что отдал свою жизнь. Один из «иуд», участник его творческого коллектива, выпустил в него пулю из револьвера и скрылся на своей исторической родине.

В память о себе Игорь оставил песни и творческое кредо. В разных интервью он часто подчеркивал, что неправильно думают те, кто считает, что от одного человека ничего не зависит. «Нет, очень многое зависит! – говорил он. – Любит один – и может „зажечь“ своей любовью других. Потрудился узнать историю своего Отечества один – и, передав другим эти знания, он может просветить сознание многих». Царствия Небесного поэту и композитору Игорю Талькову!

От места погребения Игоря мы прошли на могилу великого московского пастыря протоиерея Валентина Амфитеатрова. Отец Валентин происходил из благочестивого рода Амфитеатровых, который явил миру святителя Филарета Киевского, а также Казанского епископа Антония, имевшего, по свидетельству преподобного Варсонофия Оптинского, дар прозорливости. Родился он 1 сентября 1836 года в семье протоиерея Николая и его супруги Анны. По словам батюшки, его мама была святой женщиной. В сиянии благочестия своих родителей и отрок преуспевал в добродетельной жизни. Получив высшее духовное образование, Валентин Николаевич женился и был рукоположен в сан священника. Первым его приходом стал храм Благовещения в Калуге. За ревностное служение вскоре он был переведен в собор города Лихвина Калужской губернии с возведением в сан протоиерея. Затем отца Валентина назначили смотрителем духовного училища в Мещовске. Позже он стал настоятелем храма в честь иконы Божией Матери «Нечаянная Радость» подмосковной Поливановской учительской семинарии. Батюшка поставил находившийся в этом храме чудотворный образ Царицы Небесной «Нечаянная Радость» на самое видное место и начал ежедневно служить перед ним молебен с акафистом; по его молитвам стали происходить чудеса и исцеления. Отец Валентин ежедневно совершал и панихиду с чтением множества записок. К нему потянулся народ Божий, который он наставлял простыми по форме, но глубокими по содержанию проповедями: «Не животом, не едой спасайте свои души, – бывало говорил батюшка, – Господу нужно наше горящее сердце. <…> Пусть в тебе любовь будет и милосердие, а не наружная пустая набожность».

 

Могилка протоиерея
Валентина Амфитеатрова

 

Через несколько лет отец Валентин был переведен в Архангельский собор Московского Кремля. При помощи своих многочисленных духовных чад пастырь привел собор в порядок, обновил живопись, убрал паутину, сор, у святых мощей святого князя Михаила Черниговского и боярина Феодора, замученных в Орде, и у мощей святого Царевича Димитрия, а также у чудотворных икон поставил подсвечники. А у гробницы благоверного Царя Иоанна Васильевича IV Грозного, когда батюшка стал регулярно служить по нему панихиды, начали происходить многочисленные чудеса и исцеления. Приходящие в собор твердо верили, что тому, кто отслужит панихиду по Царю Иоанну, посылается небесная помощь в устройстве его дел, отступают несчастья и затруднения.

Осенью 1894 года отец Валентин встречал в соборе тело почившего Императора Александра III. А в мае 1896 года, во время коронования, он имел честь принимать Коронованную Чету будущих мучеников – Царя Николая и Царицу Александру.

Когда к отцу Иоанну Кронштадтскому приезжали за духовным назиданием москвичи, он говорил: «Что вы бегаете ко мне, у вас в Москве есть свой великий пастырь, отец Валентин, который лучше меня. К нему обращайтесь». Портреты батюшки можно было увидеть и в кельях афонских пустынников.

За великое смирение и самоотверженную любовь к ближним Господь сподобил отца Валентина даров прозорливости и чудотворения. Приведем лишь несколько примеров.

Обычно у протоиерея Валентина собиралось много исповедников, попасть к нему на Исповедь удавалось не всем. Как-то раз одна прихожанка подумала: «А что, если подойти [к Причастию] без Исповеди? Батюшка и так причастит, ведь не один же он исповедует, а также и отец Платон, почему он может узнать, исповедалась я или нет». Настало время Причастия, и дама встала в очередь ко Святой Чаше. Вдруг она слышит грозные слова отца Валентина, обращенные к какой-то женщине в черном платке: «Ты у кого исповедалась?» Женщина молчала. Пастырь гневно повторил вопрос. Тут она упала ему в ноги и призналась, что не была на Исповеди. «Пошла вон из храма!», – воскликнул прозорливец, и трепещущая женщина поспешила удалиться. Этот замечательный случай показывает всю пагубность легкомыслия людей, стремящихся к частому причащению и добивающихся разрешения приступать к страшному и великому Таинству, прежде не очистив свою душу покаянием.

Известны тысячи случаев исцелений по молитвам батюшки, совершившихся как при его жизни, так и после смерти. Расскажем тут и о некоторых посмертных чудесах.

20 августа 1910 года на могилку протоиерея Валентина Амфитеатрова пришла женщина, целый год разыскивавшая место его погребения. Она томилась от сильной душевной тоски, не находя средств выйти из этого тяжелого состояния, но после посещения Ваганьковского кладбища почувствовала облегчение, уныние отступило.

Также в 1910 году другая раба Божия, сильно заболев, пришла на могилку к отцу Валентину и попросила священника отслужить по нему панихиду. После этого ей приснился батюшка, совершающий молебен. Во время чтения Евангелия он положил священную книгу на голову болящей, а по пробуждении женщина ощутила себя совершенно здоровой.

Отец Валентин оставил богатое духовное наследие. После его блаженной кончины вышли следующие написанные им книги: «Духовные беседы», «Воскресные Евангелия», «Великий Пост», «Духовные поучения», «Очерки из библейской истории Ветхого Завета».

До революции протоиерея Валентина Амфитеатрова почитали очень многие верующие. В день его памяти в храме Воскресения Словущего митрополит Трифон (Туркестанов) вместе с московским духовенством совершал заупокойную Литургию. Преподобный Аристоклий, служивший на Афонском подворье, также совершал заупокойные Литургии по отцу Валентину. И сегодня те, кто молится батюшке, некогда сказавшему: «Со мной никто не погибнет», и приходят к его святой могилке, не остаются без небесной помощи и утешения.

 

Дмитрий ПОКРОВСКИЙ