«Столько молитв не проникнут ли в небо?!»

 

Император Александр II
Худ. В. Тимм

 

Утро 26 августа было тихим, солнце ярко сияло на безоблачном небе. Вот как описал события того дня корреспондент французской газеты «Le Nord» («Норд»): «В семь часов утра раздался залп из пушек, и все колокола московских церквей загудели дружным хором. Растворились двери Успенского собора. Когда я вошел в собор, храм был почти пуст. При мне зажгли свечи, внесли троны и поставили их под балдахины. Несколько дам терпеливо ожидали на своих местах. Все они были в великолепных уборах. <…> Между тем церковь постепенно наполнялась. <...>

В северные <двери> входит духовенство, участвующее в священнодействии; Московский и Санкт-Петербургский митрополиты, архиепископы и епископы и множество священников и диаконов. Они входят в ризницу и скоро выходят оттуда уже в полном облачении. <...> Как только собралось духовенство, началось молебствие. Придворная капелла певчих, состоящая почти из ста человек, хором отвечала на молитвы священнослужителей. Ничего не может быть трогательнее и согласнее пения русских певчих! Эти сладостные звуки наводят мечту о песнях небесных ангелов и проникают даже в душу, которая и не хотела бы поддаться их обаятельному могуществу».

Убранство Успенского собора при коронации Александра II было более пышным, чем прежде. Церковный же обряд был исполнен по прежнему образцу, но некоторые изменения появились в молитвах.

Император и Императрица должны были шествовать в собор под балдахином из золотой парчи, на шестнадцати серебряных штангах, увенчанном 16 букетами из страусовых перьев, украшенном многочисленными гербами. Из дворца его вынесли 52 штаб-офицера, на Красном крыльце приняли 52 генерал-адъютанта.

При входе в Успенский собор Александра II приветствовал Московский митрополит Филарет: «Молитвою любви и надежды напутствует Тебя Россия. С молитвою любви и надежды приемлет Тебя Церковь. Столько молитв не проникнут ли в небо?!»

«Их Величества вступили в храм, предшествуемые многочисленным кортежем, при громе орудий, звоне колоколов, барабанном бое и звуках военного оркестра, игравшего гимн „Боже, Царя храни!“, – продолжает свой рассказ французский корреспондент. – Император был в генеральском мундире с цепью ордена святого Андрея Первозванного. Императрица была одета в белое парчовое платье с горностаевой опушкой; шлейф платья несли пажи. На голове у нее был только бант из екатерининской ленты. Приложившись к иконам, Их Величества заняли места на приготовленных тронах. В это время сановники, несшие регалии, сложили их на стол, покрытый парчою, находившийся на эстраде. Императорская свита разместилась на предназначенных каждому местах, а духовенство расположилось по обе стороны от царских врат.

Хор запел псалом „Милость и суд воспою Тебе, Господи“. Приближалась торжественная минута. По окончании пения псалма Московский митрополит взошел на амвон и пригласил Императора прочесть Символ Православной веры. Государь исполнил это твердым и четким голосом. После прочтения Евангелия оба митрополита вместе подошли к Императору. Тогда Его Величество снял с себя андреевскую цепь и повелел поднести порфиру, которую подали на парчовых подушках. Митрополиты возложили ее на плечи Императора. Облеченный в порфиру Государь преклонил колена. Митрополит благословил Императора, сложив руки крестом на его главе. Встав, Александр II повелел поднести корону. Генерал от инфантерии князь И.Л. Шаховской, державший корону во время обряда, подал ее митрополиту, который поднес ее Государю. Император, взяв корону с подушки, сам возложил ее себе на главу и взял в руки скипетр и державу.

Затем он обратился к молодой Императрице; бледная и взволнованная, она подошла к мужу и преклонила колена. Император поднесенную малую корону возложил на главу Ее Величества. Четыре статс-дамы подошли к коленопреклоненной Государыне и укрепили корону в ее прическе золотыми шпильками. После этого Император возложил на Марию Александровну порфиру и цепь ордена святого Андрея Первозванного. Тогда Государыня встала и Их Императорские Величества снова заняли места на тронах.

Выстрелы из орудий и звон колоколов всех московских церквей оповестили жителей столицы о благополучно совершившемся обряде Коронования. В эту минуту зрелище внутри храма было невыразимо величественным. Император и Императрица восседали на тронах в порфирах и коронах, как некогда Византийские Императоры. По правую сторону трона стояли вдовствующая Императрица, также в короне, и Августейшая фамилия, а вокруг трона – члены Государственного Совета и высшие сановники, придворные, военные и гражданские. На ступенях трона – камергеры в блестящих золотых мундирах, кавалергарды с обнаженными палашами и в позолоченных кирасах. У алтаря – пастыри Церкви. Возле чудотворной иконы Богоматери, в трибунах, – чины дипломатического корпуса и придворные дамы в ослепительных нарядах. Между трибунами и алтарем – густая толпа полководцев, ветеранов славных минувших войн и героев недавних битв; одни – украшенные еще свежими ранами, другие – покрытые почетными рубцами, свидетельствующими о их верной службе Царю и Отечеству, и все тронутые до слез, воодушевленные благоговейными мыслями, возносящимися к Небесам вместе с молебными гимнами священнослужителей. Надо было видеть это зрелище, чтобы понять его значение; недостаточно было видеть, чтобы описать его <...>, воображение не могло найти ничего более величественного даже в самые светлые минуты творческого вдохновения!»

«Так окончился церковный обряд, – заключает свое описание корреспондент газеты „Le Nord“, – но еще не окончилось торжество этого дня! <...>

Гром пушек, звон колоколов, бой барабанов, звуки музыки и громкое „ура!“ с окружающих соборную площадку высоких трибун сливались в одно торжественное, оглушительное приветствие, а над этою величественною сценою народного восторга светлело ясное небо, озаренное яркими лучами солнца».

 

По книге ДУМИНА С.В.
«Россия. История коронаций».
М., 2013.

Печатается с сокращениями