Так было угодно Богу

 

Второго апреля в девятом часу утра, при возвращении Императора Александра с прогулки в Зимний дворец, шедший ему навстречу человек, одетый в пальто при форменной гражданской фуражке с кокардой на голове, подойдя на близкое расстояние, произвел в него пять выстрелов из револьвера. К счастью, Государь даже не был ранен. Сбежавшаяся толпа схватила преступника, оказавшегося сельским учителем, из исключенных из университета студентов, Александром Соловьевым.

Весть о новом покушении на священную особу монарха быстро разнеслась по городу. Высшие военные и гражданские чины и дамы, имеющие приезд ко двору, спешили в Зимний дворец, чтобы выразить пред Царем радость о его чудесном спасении. Император вышел к ним в Белую Залу после обедни и благодарственного молебствия в малой церкви. Встреченный оглушительными криками «Ура!», Государь произнес следующие слова, обращенные к присутствующим: «Я глубоко тронут и сердечно благодарю за чувства преданности, выраженные вами. Сожалею только, что поводом к этому послужил столь грустный случай. Богу угодно было в третий раз избавить меня от верной смерти, и сердце мое преисполнено благодарности за Его милости ко мне. Да поможет Он мне продолжать служить России и видеть ее счастливою и развивающеюся мирно, как я того желал бы! Благодарю вас еще раз».

 

С.С. ТАТИЩЕВ
Император Александр II. Его жизнь
и царствование. СПб., 1903.

 

 

 

Благословенный брак

 

Великий Князь Московский Иоанн III Васильевич, желая перенести на Москву значение «Второго Рима» – Царьграда, благосклонно воспринял предпринятое римским папой сватовство. Папа Павел II вздумал предложить Великому Князю в жены византийскую Царевну Софью Палеолог, племянницу последнего греческого Императора, жившую под покровительством папы в Риме. Иван III незадолго до того овдовел – его первой женой была Мария, дочь тверского Великого Князя Бориса Александровича.

Брак с Царевной Софьей сулил московскому княжескому роду и немалые выгоды, и серьезные опасности. Выгоды, как говорили Ивану III его приближенные – митрополит Филипп и ближние бояре, – заключались в том, что сам Бог посылает ему столь знаменитую невесту, «отрасль царственного древа, коего сень покоила некогда все Христианство». Бояре и митрополит говорили еще, что «сей благословенный союз, напоминая Владимиров (имеется в виду святой равноапостольный князь Владимир, креститель Руси, который был женат на цареградской Царевне Анне), сделает Москву как бы новою Византиею, и даст монархам нашим права Императоров греческих». Опасность же таилась в приверженности Софьи, более итальянки, нежели гречанки, к западной церкви. И в неизбежной новой попытке папского престола с ее помощью, исподтишка, оживить не получившуюся Флорентийскую унию.

Впрочем, Иван III, правитель мудрый и осмотрительный, надеялся – и не без оснований, – что опасностей он избегнет, выгодами же в полной мере воспользуется. Так в основном и вышло: династическое положение московских Государей немало укрепилось после женитьбы Ивана Васильевича на Царевне Софье Фоминичне (так ее стали называть на Руси: отец Софьи Фома Палеолог до падения Византии управлял греческими владениями Империи; он носил титул «деспота», что в строгом смысле слова означает по-гречески «господин» или «повелитель», отрицательный же оттенок это понятие обрело много позже и в других языках).

Как бы приданым Софьи стал герб Руси в виде двуглавого орла, сохранявшийся потом вплоть до 1917 года и ныне возрожденный. Усвоил Московский Двор и иные из черт пышного придворного чина Византии. А это придавало особый блеск и торжественность приемам и выходам Государей в глазах и русских людей, и иноземных послов. И достойным нового положения Москвы названием «Третий Рим» увенчал ее мудрый старец Филофей.

Из попыток же возродить унию ничего не вышло: по воле Ивана III сопровождавший Царевну папский посланец-легат был вынужден отказаться от ношения перед ним латинского креста. А в последовавшем вскоре диспуте об истинности веры легат был посрамлен ученым русским монахом-книгочеем по имени Никита.

 

А.Б. ИВАНОВ
Третий Рим. Русь XIV–XVII вв.
М., 1996.

 

 

Он хранил в душе ее образ

 

Фотография, сделанная в день обручения

 

В ранней молодости [Цесаревич Николай] полюбил маленькую принцессу Алису Гессенскую, младшую сестру Великой Княгини Елисаветы Феодоровны, супруги его дяди, и в течение десяти лет неизменно сохранял о ней память. Император Александр III и Императрица Мария Феодоровна были против этого брака. Они не хотели женитьбы на немецкой принцессе; возникали предположения о браке русского наследника с принцессой Еленой Орлеанской из семьи претендента на французский престол. Но наследник с тихим упорством отклонял эти планы и хранил в душе образ принцессы Алисы. В конце концов родители уступили, и весной 1894 года наконец состоялась помолвка.

В этой борьбе, длившейся несколько лет, наследник оказался сильнее.

Император Николай II – это признают и его враги – обладал исключительным личным обаянием. Он не любил торжеств, громких речей; этикет ему был в тягость. Ему было не по душе все показное, искусственное, всякая широковещательная реклама (это также могло почитаться некоторым недостатком в наш век!). Зато в тесном кругу, в разговоре с глазу на глаз, он умел обворожить своих собеседников, будь то высшие сановники или рабочие посещаемой им мастерской. Его большие серые лучистые глаза дополняли речь, глядели прямо в душу. Эти природные данные еще более подчеркивались тщательным воспитанием. «Я в своей жизни не встречал человека более воспитанного, нежели ныне царствующий Император Николай II», – писал граф Витте уже в ту пору, когда он по существу являлся личным врагом Государя...

 

С.С. ОЛЬДЕНБУРГ
Царствование Николая II.
Белград, 1938–1949.