Хамово и Иудино окаянство

18/31 марта – 24/6 апреля – седмица 4-я Великого Поста,
Крестопоклонная

 

 

Еще несколько минут, и отверзутся пред вами, возлюбленные, священные Царские врата, и откроется святой Престол, и предложена вам будет Божественная, безсмертная трапеза, и предстанет пред вами Сам Небесный Хозяин этой трапезы – Господь Иисус Христос – в Чаше заветной, в Теле Своем и Крови.

Воспоминаются нам невольно участники первой такой Божественной трапезы, когда совершил ее Сам Иисус Христос на Тайной вечери, отправляясь на вольные страдания, прощаясь с учениками и преподавая им последние Свои наставления и заветы. Вот около Него горящий ревностью Петр, вот любящий и любимый Иоанн, вот апостолы святые, пристрашливо и трепетно вопрошающие Спасителя: «Не я ли предатель?» Как бы хотелось и нам быть по духу и настроению сердца родными и близкими апостолам! Как страшно подумать и спросить: «Не я ли предатель?»

Да, прозвучало и на Тайной вечери даже среди апостолов слово о предательстве. Пусть оно прозвучит и на нашей тайной вечери в этих молитвах пред святым Причащением, – пусть прозвучит как грозное и страшное для нас предостережение! На все века образ Иуды вспоминается именно в такие священные минуты и вызывает у христианина в его предпричастной молитве уверение пред Богом: «Ни лобзания Ти дам, яко Иуда...»

Это – образ человека злобного и лукавого, завистливого, скрытного, сребролюбивого, это – образ черной неблагодарности и низкой измены в святом семействе; в этом семействе мы видим Христа и апостолов, а в дальнейшие века – Христа и Его Церковь, Христа, окруженного верующими в Него. И всюду в человеческом общежитии мы видим семью, и всюду в отношениях человеческих мы должны стремиться к тому, чтоб они устроялись по образу семьи. Семья – отец и мать с детьми; семья – пастырь с пасомыми; семья – начальник с подчиненными; семья – воинская часть со своим вождем; семья – Царь со своим народом. И всюду могут быть и, к сожалению, бывают свои Иуды, свои предатели. Давно их знает мир, а имена их известны у нас и малым детям: на заре истории рода человеческого – Каин; вторично при возрождении человеческого рода после потопа – Хам, около Христа – Иуда.

Сегодня внимательные к службе церковной слышали из слова Божия историю Хама. Казалось бы, какая должна бы быть дружба и любовь в этой семье Ноя, которая одна во всем мире спаслась от потопа! Как должны были бы любить сыновья Ноя – Сим, Хам и Иафет – своего отца, за благочестие которого и они сохранены были в ковчеге, помилованы и спасены от гибели! Казалось бы, какое впечатление на всю жизнь, впечатление ужаса пред грехом и пороком должно бы остаться у детей Ноя, которые видели своими глазами гибель всего рода человеческого в страшных волнах потопа!

Но вот, и в этой семье свила себе гнездо измена. Ной вышел из ковчега и стал обрабатывать землю; он насадил виноград и, не зная действия сока его, напившись вина, опьянел и лежал обнаженный в шатре своем. Увидел это Хам, и в низкой душе его вдруг родилось и злорадство при виде такого позора отца, и издевательство, насмешка над старцем. Он идет к братьям своим; он рассказывает им об отце со злорадной усмешкой. Но не таковы были братья: Сим же и Иафет взяли одежду (длинную) и, положив ее на плечи свои, пошли задом и покрыли наготу отца своего; лица их были обращены назад, и они не видали наготы отца своего (Быт. 9, 23).

Ной же проспался от вина своего и узнал, что сделал над ним меньший сын его. И проклял он Хама, в лице его сына Ханаана, проклял все его потомство, и указал ему в будущем рабство вечное как неизбежное наследие за непочтительность к отцу. А Сима и Иафета благословил и предсказал потомству Сима, что оно будет знать веру истинную, а потомству Иафета – что оно будет многочисленное и, уклонившись от веры, потом опять придет к ней и примет ее от потомков Симовых. Люди, изучавшее историю человеческую, знают, как до конца и со всей точностью исполнилось это предсказание Ноя.

Перенеситесь, возлюбленные, от того далекого времени к нашим дням, столь смутным, столь тяжким. Пред нами великая семья – наш родной народ, наше Русское государство. Это – воистину семья, и только устроением его по образу семьи мы принесем ему счастье.

Не выбирают и не меняют дети отца своего, а имеют того и такого, кого и какого Бог дал. Не выбирают и не меняют в народе и Царя, этого богоданного отца в великом семействе, а имеют того и такого, какого Бог послал.

Не ограничивают дети власти отца своего, а с любовью и послушанием исполняют то, что указывает им делать отец; они знают, что отец детям зла не пожелает. Не ограничивают и в Царстве Царя, а с любовью и послушанием исполняют его повеления: и Царь ведь своему народу и своему Царству не зложелатель; ведь и ему самому хочется видеть народ счастливым, хочется и сыну, и внукам, и правнукам оставить в наследие Царство мирное, народ, живущий в довольстве и достатке.

Бывают в каждой семье неудачи, несчастья, бедность, лишения; бывает, что то или другое предприятие не удается. Дети и родители тогда вместе горюют и, тужась, вместе воздохнут, вместе Богу помолятся, вместе и усиленно начнут трудиться. И исполняется мудрое присловье народное: «Где мир и лад – там и клад, где мир и лад – там и Божья благодать». Легче вместе переносятся неудачи и лишения, легче перетерпится тяжелое время. И приходят за днями горести и печали дни радости, а семья все растет и ширится, и крупнеет, и чем больше в ней согласия и дружбы, тем вернее она идет к достатку и благополучию. Бывают и в государстве неудачи, лишения, непорядки, недостатки. Около Царя, как около отца, тогда должны собраться его подданные, как дети: вместе погоревать, вместе воздохнуть; вместе помолятся, вместе и начнут еще с большими усилиями, чем прежде, трудиться. И с Царством случится то, что в дружной семье: где мир и лад – там и клад.

Но вдруг в семье в дни неудач и лишений явится Хам, – обычно это, как и Хам, – меньший сын, которому и говорить-то о делах рано. И начнет он мутить, и начнет возбуждать против отца: он-де во всем виноват, не так следовало бы поступить, а вот как... Счастье, если и при действительных ошибках отца, когда он был введен в заблуждение, остальные дети его, как Сим или Иафет, или как апостолы около Христа, останутся добрыми, твердыми в своем долге. Тогда Хам останется одиноким. Но если братья поддадутся мятежным Хамовым и Иудиным речам, то от семьи не останется ничего. Она разбредется, она не пересилит несчастья, и разойдутся потом братья работниками по чужим хозяйствам, и будут, конечно, потом горько сожалеть о том, что послушались подстрекательств младшего, негодного, еще ничего не делавшего, а только болтавшего языком Хама, но будет поздно. Будут сожалеть, что разорили они родной дом, да ничего уж не поделают. И будут они видеть, как их раздоры и разорение своей семьи послужили на пользу и обогащение соседям, – и все-таки у этих-то именно соседей они и будут рабами и прислужниками. Там они не будут подавать своего голоса, там они будут, как домашнее животное, слушаться чужой воли, чужих приказаний.

Представьте себе, что нечто подобное случилось бы и в великой семье – в государстве. И нечего представлять умом и воображением: мы на самом деле видели новых Хамов и Иуд, мы слышали их мятежные и предательские речи, мы знаем, до чего они доводили неразумных. И, конечно, мучительно и тягостно тому, кто колебался, кто слушал предательских речей, кто соблазнялся хотя бы только в мысли и намерении и не прочь был стать в ряды изменников. Для него страшно звучат слова молитвы: «Ни лобзания Ти дам, яко Иуда...» Что же, приступать ли ему к Чаше Заветной? Страшно, братие, всем приступать, ибо «святая – святым», святыни могут принять только святые, а мы все – в том или другом отношении грешные. Страшно приступить, но не приступить еще страшнее, ибо это значит – остаться вне Бога, вне Его благодати, вне жизни, вне спасения; это значит – в потопе греховном всемирном не оказаться в ковчеге; это значит – навеки погибнуть.

 

Поэтому-то милосердие Божие открывает нам вход к единению с Господом в великой тайне покаяния. И знаем мы, и веруем, и слышим мы в молитвах пред Причащением, которые вы сейчас слушали, знаем, что не погибнет пред Богом ни капля слезная, ни капли часть некая, что не пройдет мимо Его ни один вздох сокрушения и покаяния. Что нет греха, который мог бы оказаться сильнее Божиего милосердия и победить его, если только человек в грехе своем раскается. Один только нераскаянный грех губит нас безвозвратно: только упорное противление истине, при всех ее доказательствах, именуемое в Евангелии хулой на Духа Святаго, не получит прощения ни в сей жизни, ни в будущей. И если бы сам Иуда, предавший Христа, потом раскаялся и склонился у Креста Господня, и он омыл бы душу покаянием и мог получить прощение в грехе богопредательства...

Итак, воздохните все вы, причастники Тела и Крови Христа Господа, воздохните, покайтесь! Вот, мы видим, вы, многие из вас, плачете... Не стыдитесь, воины, этих слез, это не слезы слабости и малодушия, это святые, чистые слезы, и ни одна из них не будет забыта пред Богом. Плачьте, плачьте, облегчите душу! Вот, вы смотрите на эти лики Господа и святых Его сейчас умиленными взорами, вот, видим мы и слышим, несутся ваши вздохи, вы не можете их скрыть и подавить... О, святые минуты! О, великий этот день! О, радость несказанная на земле и на Небе! Приступите. Се Христос невидимо стоит и приемлет исповедание ваше. И если вы так настроены, если вы так сокрушаетесь о грехе, если вы его осуждаете всем сердцем, если мысль о грехах содеянных приводит вас в содрогание, если вы никогда не ступите на путь измены и колебания, если своему долгу, своему званию вы готовы послужить даже до пролития своей крови, – то уже нет среди вас ни одного Иуды! Прочь в эти святые минуты, прочь его страшный вовек образ!

Иной тогда образ стоит перед вами – образ покаявшегося разбойника. И слышно его слово: «Помяни мя, Господи, во Царствии Твоем!» И слышно ответное слово Спасителя: «Днесь со Мною будеши в раи!» (ср.: Лк. 23, 42–43).

 

Священномученик
Иоанн ВОСТОРГОВ

 

Произнесено 19 марта 1908 года,
в среду Крестопоклонной седмицы,
войскам Владивостокского
крепостного гарнизона

 

Печатается в сокращении

 

Полное собрание сочинений:
В 5 т. СПб., 1995. Т. 3. С. 519–526.