ЭЛЕКТРОННАЯ ВЕРСИЯ ГАЗЕТЫ "ПРАВОСЛАВНЫЙ КРЕСТ"
АКТУАЛЬНО СПАСЕНИЕ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ СТРАНИЦА 5
СТРАНИЦЫ: || 1 || 2 || 3 || 4 || 5 || 6 || 7 || 8 || 9 || 10 || 11 || 12 || 13 || 14 || 15 || 16 ||

 

ОСОБЕННОСТИ РУССКОГО
ЦИВИЛИЗАЦИОННОГО КОДА

 


Крестьянский труд, 1907 год

 

Окончание. Начало см. на стр. 4

 

Почему так? Да потому, что создавался Русский ментальный код, в отличие от других, не на морали, красоте или верности старине, т. е. вещах имманентных, уже вторичных, а на самом первичном – на святости. Это было заложено еще в специфику Русской истории, ибо только нравственное религиозное возрождение сделало возможным в России возрождение государственное и национальное (см.: Ключевский В. О. Значение преподобного Сергия для Русского народа и государства. Исторические портреты. М., 1990. С. 63–76); что и создало особое понимание этого и государственного, и национального – понимание не в прагматическом, посюстороннем его значении, а в мистическом, духовно-нравственном. Поэтому в России любая сила (политическая, экономическая и проч.) прочна, только если держится на силе нравственной. Это правило – не архивное или теоретическое, а органическое, вложенное преподобным Сергием в саму живую душу народа.

Поэтому-то Русская национальная идея не трансцендентальна (объединение на пространстве – общность территории, и времени – общность династии) как западные, а – трансцендентна.
Отсюда – в России в принципе не может быть национализма (в обычном его понимании), ибо нация тут понимается не абсолютно, а сопряженно, как имеющая смысл не в самой себе, а в высшем источнике, в воле Божией. Вся национальная история России – это стремление исполнить в мире волю Божию, а не свою национальную. Обычный же национализм появляется, когда нация, не имея смысла выше себя, понимается как абсолютная по своей природе.

Поэтому Русские фашисты (абсурдное, кстати, словосочетание) – просто глупые (не умные, которые специально глупят, а именно глупцы, которые пытаются умничать). Их эгоистическое утверждение Русских как только Русских фиксирует конечность и относительность в национальной идее, обрубает ее связь с ноуменальным (от греч. noumenon – объект мысли, разума; «ноумен» – понятие философии, обозначающее некую сущность явления, которая не является очевидной и постигается при изучении и глубинном исследовании. – Примеч. ред.) источником и этим уничтожает Русскую национальную идею в принципе. Русские получаются такими же литовцами или немцами. Ибо получить Русскость не формальную, а реальную, не техническую, а метафизическую – можно только на онтологическом уровне, куда восходят самоотвержением, а не самоутверждением. На этом онтологическом уровне национализм становится мессианством, а значит, выражается в самоотречении, а не самоутверждении.

И, наконец, третья особенность. Это уже особенность силовая, дающая Русским силу, какой нет у других. И дело тут не в армии, не в ресурсах и территории, которые сами по себе, без народа, способного их защищать и творчески воспроизводить (а не просто черпать, использовать), – безполезны, даже вредны, ибо развращают, – а дело тут в особенности духа. Эта особенность – смирение, способность умирать и побеждать в строю, на своем месте, не выделяться и не желать этого выделения. Способность к терпению и смирению.

Воевать и погибать за идеалы могут и другие – но ярко, «на виду», «на память всем». К единовременному напряжению всех сил, геройскому порыву – способны многие. А вот подчинить свое «я», личные цели и таланты – общему делу, стоять до конца на том месте, что тебе укажут, и стоять незаметно, не выделяясь – на это способны немногие. Выполнять свой долг на своем маленьком, неброском месте; терпеть повседневно, понимая, что никто никогда и не узнает об этом – поразительное преимущество Русских.

В истории выживают те этносы, пишет Л. Н. Гумилев, которые могут самоорганизоваться, т. е. поставить некий далекий идеал выше ближайших, непосредственных, индивидуальных интересов. Там, где до такого «идеала» («далекого прогноза») не дорастают, самоорганизация этноса как слаженной дееспособной структуры, где у каждого свое место, не складывается. И в борьбе за «теплые места» организация разваливается, народ превращается в этнографический материал.

Жить честно на любом месте, а не только на виду; делать добро, не добиваясь признания, даже избегая такового; испытывать неприязнь к любой броскости, позерству – вот что значит жить и умирать в строю. И понимание этого качества Дмитрием Донским как главной силы своего войска – ведь он сделал упор именно на этом – и принесло Русским победу на поле Куликовом.

 


«Утро на Куликовом поле».
Худ. А. П. БУБНОВ

 

Святой благоверный князь Дмитрий Донской, пишет Ф. Нестеров, делает все, чтобы вынудить татар ударить по неподвижному народному ополчению, составляющему вместе с усиливающими его феодальными дружинами и «двором» самого Великого Князя Большой полк. Он ночью переводит Русскую рать через Непрядву, ставит ее в открытое поле, не возводя при этом никаких оборонительных сооружений. Тем самым он предлагает Мамаю битву на наивыгоднейших условиях для татар, имевших огромный перевес в коннице. Свои княжеские дружины Дмитрий отводит в засаду (при прямом столкновении она неизбежно была бы раздавлена превосходящей массой татар), действиями своего авангарда (сравнительно небольших конных сторожевых полков) завлекает противника к Большому полку и вынуждает Мамая бросить против него все резервы.

Ведь функции сплоченной массы пеших воинов как в стрелковом и смешанном бою, так и в пассивной обороне ограничиваются рамками вспомогательного рода войск. Большому полку же на Куликовом поле с самого начала отводилась главная роль. На Западе пешая рать неоднократно бросалась врассыпную, едва завидев скачущих всадников, и давала себя перерезать, «подобно безсмысленному скоту».

Устав Ордена тамплиеров, известный своей строгостью, прямо признает, что пешим кнехтам (от нем. knecht – наемный пехотинец незнатного происхождения в ряде стран средневековой Европы. – Примеч. ред.) не по силам противостоять конному противнику, и не возбраняет им спасаться в таком случае бегством. Статуты Тевтонского ордена вообще исключают пеших против конницы. Но Дмитрий против превосходящей силы Мамая в конном войске поставил на вот это потрясающее Русское качество – терпение и умение побеждать и умирать в строю: «…Уже земля стонала от топота десятков тысяч татарских лошадей. Небосклон наполовину закрылся плотной завесой пыли – казалось, сама смерть распростерла свои черные крылья, охватывая ими Большой полк. Но не к ней, не к плотной массе приближающейся конницы были прикованы взоры всех. Глаза Русских ратников следили за двумя хорошо знакомыми фигурами всадников, выехавшими перед полком. Великий Князь Дмитрий Иванович спешился, положил на землю щит, отстегнул меч, сбросил плащ, снял позолоченный шлем и прочие доспехи. Его спутник – это был соратник Князя с юных лет боярин Михаил Андреевич Бренок – облачился в великокняжескую одежду, взял оружие князя и встал на его место под знамя Москвы. Князь же, надев доспехи простого воина и пересев на другого коня, въехал в пеший строй, и войско сразу же потеряло его из виду.

До каждого сердца дошел смысл увиденного. Дмитрий не скрывался в Зеленую дубраву вместе с Засадным полком, не возглавил свою конную дружину, не окружил себя стальным кольцом старых „верных приятелей“, искусных в боевом деле бояр, но пожелал в этот торжественный и, быть может, последний час стоять плечом к плечу со своими черными людьми, потому что от них, смердов, сермяжных мужиков, зависела судьба Руси.

Так пусть вся дружина ляжет костьми, пусть исчезнет в круговороте схватки человек в знакомых всем великокняжеских доспехах, пусть великокняжеское знамя, осеняющее их сейчас своим траурным полотнищем, склонится до земли и пропитается их кровью – это еще не поражение. Нельзя признать себя побежденными, пока где-то рядом в общей свалке, неотличимый от других, бьется их Князь. Он навсегда останется с ними, живой или мертвый…

От удара конной массы в человеческую стену многие в рядах сразу были раздавлены, многие в тесноте задохнулись, но стена, подавшись немного назад, все же выстояла. Не произошло того, в чем был уверен Мамай, чего боялся Дмитрий: никто не побежал, никто не бросил оружия. Татары могли бы, не идя врукопашную, издали стрелами засыпать беззащитную Русскую рать, но хан хотел быстрой победы и предпочел прямой удар. За его высокомерие ордынцы платили теперь большой кровью, вырубая ряд за рядом упорно сопротивляющихся Русских и сами теряя множество убитыми. Так продолжалось более трех часов» (Нестеров Ф. Ф. Связь времен. М., 1987. С. 37–38). Результат – всем известен.

 

Инна Викторовна ФЕДЯЙ,
доктор философских наук

 

 

Уважаемые читатели! Нашу газету можно приобрести в Москве по следующим адресам:

1. Черниговский пер., д. 9/13, стр. 2, Международный фонд славянской письменности и культуры, магазин «Кириллица» (м. «Третьяковская»);

2. Ул. Шкулева, д. 17 А, «Казачья лавка» (м. «Волжская»);

3. Ул. Маросейка, д. 4/2, стр. 1, магазин издательства «Благословение» (м. «Китай-город») (http://blagoslovenie.ru).

В Санкт-Петербурге:

1. Ул. Швецова, д. 41 (на территории БЦ «Тентельхофф»), издательство «Царское Дело» (м. «Нарвская»), тел.: 89119325493;

2. Каменноостровский просп., д. 10, литера Б, корп. 2, лавка «Слово» (м. «Горьковская»).

 

 

СТРАНИЦЫ: || 1 || 2 || 3 || 4 || 5 || 6 || 7 || 8 || 9 || 10 || 11 || 12 || 13 || 14 || 15 || 16 ||
© ПРАВОСЛАВНЫЙ КРЕСТ. Разрешается перепечатка материалов со ссылкой на источник