«Она излучала любовь и тепло...»

30 марта / 12 апреля – память Петербургской
блаженной Матроны-босоножки

 

 

 

В начале апреля 1911 года на окраину Петербурга к Скорбященской церкви шел и шел народ. Шлиссельбургский проспект в районе Императорского Стекольного завода был заполнен толпами верующих; люди хотели проститься с Матронушкой-босоножкой. Это проявление всеобщей любви к почившей – одно из доказательств ее святости…

 

Приблизительно в 1814 году, вскоре после Отечественной войны, в далекой деревне Ванино Костромской губернии, в семье крестьян Щербининых родилась девочка. Назвали ее Матроной. О детских годах подвижницы ничего доподлинно не известно. Замуж она вышла за мещанина города Костромы Егора Мыльникова. Молодая семья имела свой домик и бакалейную лавочку. Во время турецкой войны 1877–1878 годов муж Матроны был призван в армию, и она отправилась вместе с ним на фронт – сестрой милосердия. Вскоре Егор скончался, и уже тогда проявились добродетели смиренной души блаженной, которая получила от Бога великий дар сострадания. Она помогала всем, как могла, и даже больше. Из своего жалования – 25 рублей – Матронушка не оставляла себе ни копейки: все раздавала бедным солдатам.

Когда закончилась война, подвижница возвратилась в Кострому и посвятила свою жизнь Богу: продала имущество, деньги раздала нищим и отправилась странствовать, взяв на себя подвиг юродства Христа ради. И до самой своей смерти, в течение 33 лет, она ходила только босиком. И в зной, и в морозные северные зимы страдалица не надевала никакой обуви. Даже в самую лютую стужу Матронушка носила только легкую летнюю и обязательно белую, сверкающе чистую одежду. Посещала она Соловецких чудотворцев, иные святые места России и четыре раза босая ходила в Иерусалим.

Каждый год блаженную навещали тысячи людей, прося у нее молитвенной помощи в болезнях, житейских невзгодах и самых разнообразных нуждах. Она излучала любовь и тепло, была прозорлива; молитва ее, по воле Господа, имела огромную силу. Многие, проходя мимо квартиры старицы, заходили к ней запросто. И она принимала всех, утешала, подавала советы. Сотни пьяниц ее молитвами избавились от своего тяжкого недуга. Сохранилось немало описаний случаев чудесных исцелений, помощи людям, которые долго не могли получить работу, повышение жалования или имели еще какую-либо серьезную нужду, но ее молитвами обретали необходимое, обратившись вместе с блаженной ко Господу. Матронушка предупреждала и о грозивших опасностях. К ее советам, как правило, внимательно прислушивались, но если им не следовали, то потом весьма горько скорбели.

Так, один стрелочник Николаевской железной дороги несколько раз спрашивал ее благословения перейти на новое место, где платили на 7 рублей больше. Блаженная старица каждый раз советовала ему этого не делать, но желание больших денег взяло верх. Вскоре после своего перехода стрелочник попал под поезд, получил серьезные травмы и остался инвалидом. Через год – без руки и с изуродованным лицом – он пришел к Матронушке с покаянием в своем самоволии.

Иногда Матрона Петровна отказывалась молиться о здравии больного, безошибочно называя день его скорой смерти. Предвидела она и свою кончину. С начала 1909 года старица стала готовиться к отшествию в горний мир. Каждое воскресенье в течение последних двух лет жизни она причащалась Святых Таин и несколько раз соборовалась. В начале марта 1911 года блаженная внезапно почувствовала сильное недомогание; она стала слабеть буквально на глазах. К концу месяца Матронушка сказала: «Пойдет лед, с водой и я пойду».

Старица тихо почила 30 марта 1911 года, на 97-м году жизни, после полудня, когда на Неве начался ледоход. О ее кончине сообщили почти все петербургские газеты. На Шлиссельбургском проспекте, где она жила, собралось великое множество людей. Порядок с трудом поддерживал большой наряд полиции. В гроб Матронушку положили с деревянным наперсным крестом в одежде схимонахини. Оказалось, что в Иерусалиме блаженная тайно приняла схиму с именем Мария, дав Богу обет скрывать это от всех до самой смерти.

Непрерывно совершались панихиды. Многотысячная толпа сопровождала несомый на руках гроб с телом покойной от ее квартиры до двора церкви «Всех скорбящих Радость», где должно было состояться погребение. Похороны прошли только 3 апреля и собрали около 25 тысяч почитателей блаженной Матроны.

Знаменательно, что Литургию в день ее отпевания совершал священник Петр Скипетров (с 1912 г. протоиерей и настоятель храма), ставший через несколько лет первым мучеником Петроградской епархии – он был застрелен безбожниками в январе 1918 года в Александро-Невской лавре.

Похороны Матронушки-босоножки совпали в тот год с Вербным воскресеньем, в отпевании участвовало многочисленное духовенство. Трогательно звучали прощальные слова архимандрита Александра: «Как чувствуется легко, когда среди разврата и суеты жизни <...> Господь выделяет таких светильников, которые возбуждают в народе любовь к Православной Церкви, ее пастырям <...>. Будем молиться в надежде, что там, в ином мире, окажемся невдалеке от этой женщины, которая поднялась на такую духовную высоту».

Получая иногда в дар большие средства, Матронушка тут же раздавала их обездоленным, посылала пожертвования в нуждавшиеся приходы и монастыри, покупала Евангелия и иконы, которыми благословляла приходивших к ней людей. Она не имела нужды ни в чем земном, но благодарные почитатели ее возложили на гроб изумительный крест из белых живых роз. Блаженную глубоко чтила и Царская Семья. Императрица Александра Феодоровна долго плакала, узнав о ее кончине, и прислала на могилу венок.

В годы богоборческой власти храм, возле которого была погребена старица, взорвали, а каменная часовня, оставшаяся без золотых главок и крестов, долго использовалась заводом резиновых изделий «Гуммилат», который разместил здесь производство, забросав место упокоения Матронушки промышленными отходами.

С 22 мая 1992 года часовня приобрела статус подворья Свято-Троицкого Зеленецкого мужского монастыря. 3 мая 1995 года наместник обители по просьбам прихожан благословил привести в порядок место погребения почитаемой народом блаженной. Нашли экскаватор, убрали горы технического мусора, но следов склепа не обнаружили. Священнослужители и прихожане чуть приуныли, но вот кто-то попросил экскаваторщика копнуть ковшом ближе к Неве. Машина сразу же наткнулась на треснувшую плиту, закрывавшую склеп. Ее сдвинули, и глазам всех присутствовавших предстала обложенная кирпичом сухая могила, в которой находился гроб из белого металла, украшенный скульптурами ангелов. Склеп располагался примерно на одной глубине с подвалами церкви, но при этом в подвалах было очень сыро, по стенам даже иногда сочилась влага, а в склепе, почти у самой воды, – оказалось сухо. Гроб и погребальные украшения сохранились не тронутыми тлением, хотя пролежали в земле 86 лет!

Отец Иосиф в тот же день поспешил к митрополиту Иоанну (Снычеву). Владыка благословил не вскрывать запаянный гроб, но оставить его в склепе и сделать надгробие для поклонения. Он сказал, что Бог прославляет святых, и народ получает от них благодатную помощь; и пока не стоит вопрос о прославлении, нет нужды вскрывать мощи. Всю ночь гроб находился в храме, а братия читала Псалтирь. На следующий день, 4 мая, гроб снова опустили в могилу – на прежнее место, задвинули склеп плитой, соорудили холмик с деревянным крестом.
И вновь потекла река чудесных исцелений и помощи, происходящих по молитвам блаженной старицы. Как и в те дни, когда Матронушка была жива, приходят к ней люди, молятся Богу, просят и старицу помолиться об их печалях и нуждах, берут масло из лампадки на могилке. И Матронушка никого не отвергает, за всех ходатайствует пред Богом, всем подает утешение...

 

 

Скромная могилка ее всегда любовно украшена, и даже зимой сюда часто приносят живые цветы. Благодатно и чудодейственно это место! Люди хранят в памяти добрую улыбку старицы, которой встречает она всех, глядя с фотографии и как будто говоря: «Помоги вам всем, Господи, и пусть будет все по вере вашей!»

 

Подготовила
Ксения МИРОНОВА

 

По материалы газеты
«Православный Санкт-Петербург»
(№ 12 (54), 1996 г.)

и книги А.Ф. ПЛОТНИКОВА
«Жизнеописание в Бозе почившей рабы Божией
старицы Матроны Петровны Мыльниковой
(Матронушки-босоножки)» (СПб., 1912).