Об истинном монархическом миросозерцании

 

Продолжение. Начало см. в № 2 (98)

 

Предлагаемое ниже вниманию благочестивого читателя сочинение приснопамятного подвижника благочестия архиепископа Серафима (Соболева) «Об истинном монархическом миросозерцании» стало откликом Владыки-монархиста на критику другой его книги – «Русской идеологии». Архиепископ Серафим опровергает неосновательные возражения против богоустановленности царской власти и другие неправые мнения, которые нередко можно встретить и сегодня в книгах и статьях современных авторов.

 

2. ТОЧКА ЗРЕНИЯ АВТОРА КРИТИКИ
НА ПРИЗНАК, ОПРЕДЕЛЯЮЩИЙ
БОГОУСТАНОВЛЕННОСТЬ
ЦАРСКОЙ ВЛАСТИ

 

Выше мы приводили толкование этого текста (Несть бо власть, аще не от Бога, сущия же власти от Бога учинены суть (Рим. 13, 1), – примеч. ред.) митрополитом Филаретом, заимствованное нами из его проповеди о Божественном установлении царской власти. Свидетельствуя эту истину на основании богооткровенного апостольского изречения, митрополит Филарет имеет в виду не только царскую власть избранного народа израильского, но и власть Царей народов языческих. Мы это говорим потому, что он в своей проповеди для обоснования мысли о богоустановленности царской власти, помимо других библейских текстов, ссылается на слова пророка Даниила, сказанные пророком языческому Царю Навуходоносору в применении к его власти: <...> владеет Вышний царством человеческим, и емуже восхощет, даст е (Дан. 4, 22). А также митрополит Филарет, с той же целью и в той же проповеди, делает ссылку на слова Иисуса, сына Сирахова: В руце Господни власть земли, и потребнаго воздвигнет во время на ней (Сир. 10, 4).

Такое же истолкование словам Апостола: Несть бо власть, аще не от Бога (Рим. 13, 1), дается митрополитом Филаретом и в других его проповедях. В одной из них, о повиновении Царю и поставленным от него властям или начальствам, московский святитель приводит те же слова апостола Павла и говорит, что «вера освящает власти земные, показывая их небесное происхождение» (Филарет, митр. Московский. Слова и речи. М., 1848. Ч. II. C. 193–196; Ч. III. C. 255–256). Под этими властями, происшедшими от Бога и от Него установленными, митрополит Филарет разумеет прежде всего Царей и даже Царей языческих народов, ибо и здесь делает ссылку на слова пророка Даниила: <...> владеет Вышний царством человеческим, и емуже восхощет даст е (Дан. 4, 22), и на слова Притчей: Мною царие царствуют, и <...> вельможи величаются (Притч. 8, 15–16).

В своей проповеди о благоговейном почитании Царя митрополит Филарет, говоря о двух заповедях, данных апостолом Петром верующим в словах: Бога бойтеся, царя чтите (1 Петр. 2, 17), отмечает, что тогда, в апостольские времена, царская власть была в руках Царя языческого. Он разъясняет, что исполнение второй заповеди утверждается на исполнении первой. «Если вы боитесь Бога, – говорит он, – то не можете не обожать того, что поставлено Богом»; несть бо власть, аще не от Бога, сущия же власти от Бога учинены суть, и царь – Божий слуга есть (Рим. 13, 1, 4) (Филарет, митр. Московский. Указ. соч. Ч. II. С. 193–196; Ч. III. С. 224, 252).

Из приведенных свидетельств Священного Писания очевидна неправота мнения критической статьи, что богоустановленною властью надо считать только власть «Царя-помазанника, а не просто Царя единодержца или самодержца» (П.С.Л. К учению о Святой Руси // Православный путь. 1940. Вып. 2–3. С. 96).

Эта неправота очень хорошо изобличается свидетельством святых людй, которые мы находим в Четьи-Минеях.

В жизнеописании святого мученика Понтия Римлянина мы читаем такие слова его, обращенные к языческим Царям: «О, добрии царие, от Бога над человеки поставленнии, почто не Тому преклоните выи ваша, Иже даде вам честь и власть царскую?» (Четьи-Минеи. М., 1845. Август, 5-й день).

В описании страданий святого мученика Арефы упоминается, что христиане, осажденные неверным Царем Дунааном, соглашаясь открыть ему городские ворота, отвечали: «Мы, христиане, научихомся от Святых Писаний повиноватися Царю и покорятися властем». А когда царь, войдя в город, не исполнил обещания и начал мучить христиан, то одна блаженная жена, укоряя Царя, так свидетельствовала богооткровенную истину о богоустановленности власти Царей языческих пред неверным царем Дунааном: «Подобаше тебе, Царю, почтить Того, Иже тебе даде власть и ту порфиру, и ту диадиму <...>, яко Сын Божий и Бог; ты же неблагодарен явился за таковое благодеяние Его и дерзновенным языком злословиши Благодетеля твоего» (Четьи-Минеи. М., 1852. Ч. II. Октябрь, 24-й день).

 

Архиепископ
Серафим (СОБОЛЕВ)

Об истинном монархическом
миросозерцании. СПб., 2002.

 

Продолжение см. в след. номере

 

 

---

 

 

Пасха в Аничковом дворце

 

Великие Князья Николай и Георгий, 1877 год

 

Нижеследующий рассказ о детстве Государя Императора Николая II ведется со слов Владимира Олленгрэна, сына первой учительницы Великих Князей Николая (будущего Императора) и Георгия (его брата, умершего от болезни в молодом возрасте) Романовых, в ранние годы воспитывавшегося вместе с ними. Царские дети были для маленького Володи простыми мальчишками Ники и Жоржиком, друзьями и участниками озорных проделок. И вместе с тем он сумел очень точно уловить то главное, что составляло дух Царственной семьи и что было надежно скрыто от посторонних взоров.

 

…Теперь нужно вспомнить и рассказать, как Аничков дворец встречал Святую Пасху. В Страстную Пятницу с императорского фарфорового завода привозилась груда фарфоровых прелестных яиц различных размеров. Эти яйца предназначались для христосования со всеми служащими во дворце. Большие яйца, очень дорогие, вероятно, получали лица, близкие к Августейшей Семье. Меньшие размеры полагались персоналу, обслуживавшему дворец. Начиная с Великого Четверга, церковные службы происходили как и везде, то есть вечером – двенадцать Евангелий, которых мы, дети, не достаивали: родители слушали их до конца. <...> В пятницу был вынос плащаницы, на котором мы обязательно присутствовали. Чин выноса, торжественный и скорбный, поражал воображение Ники, он на весь день делался скорбным и подавленным и все просил маму рассказывать, как злые первосвященники замучили доброго Спасителя. Глазенки его наливались слезами, он часто говаривал, сжимая кулаки: «Эх, не было меня тогда там, я бы показал им!» И ночью, оставшись одни в опочивальне, мы втроем разрабатывали планы спасения Христа. Особенно Ники ненавидел Пилата, который мог спасти Его и не спас.

Помню, я уже задремал, когда к моей постельке подошел Ники и, плача, скорбно сказал:

– Мне жалко, жалко Боженьку. За что они Его так больно?

Подскочил и Жоржик и тоже с вопросом:

– Плавда, за что?

И до сих пор я не могу забыть его больших возбужденных глаз. Время до воскресения дети переживали необычайно остро. Все время они приставали к маме с вопросами:

– Боженька уже живой, Диди? Ну скажите, Диди, что Он уже живой. Он уже ворочается в своей могилке?

– Нет, нет. Он еще мертвый, Боженька.

И Ники начинал капризно тянуть:

– Диди… Не хочу, чтобы мертвый. Хочу, чтобы живой…

– А вот подожди. Батюшка отвалит крышку гроба, запоет: «Христос Воскрес», – тогда и воскреснет Боженька…

– И расточатся врази Его? – тщательно выговаривал Ники непонятные, но твердо заученные слова.

– И расточатся врази Его, – подтверждала мать.

– Я хочу, чтобы батюшка сейчас сказал: «Христос Воскрес»… Вы думаете, хорошо Ему там во гробе? Хочу, чтобы батюшка сейчас сказал… – тянул капризно Ники, надувая губы.

– А этого нельзя. Батюшка тебя не послушается.

– А если папа скажет? Он – Великий Князь.

– И Великого Князя не послушает.

Ники задумывался и, сделав глубокую паузу, робко спрашивал:

– А дедушку послушается?

– Во-первых, дедушка этого не прикажет.

– А если я его попрошу?

– И тебя дедушка не послушается.

– Но ведь я же его любимый внук? Он сам говорил.

– Нет, я – его любимый внук, – вдруг, надувшись, басом говорил Жоржик. – Он мне тоже говорил.

Ники моментально смирялся: он никогда и ни в чем не противоречил Жоржику. И только много спустя говорил в задумчивости:

– Приедет дедушка, спросим.

На самом же деле любимицей Императора Александра II была маленькая Ксения. Приезжая во дворец, Император не спускал ее с колен, тетешкал и называл «моя красноносенькая красавица».

Несмотря на все недостатки воспитания, слишком оторванного от земли, теперь, с горы времен, мне это видно, несмотря на оторванность от живой жизни, дети оставались детьми и ничто детское им не было чуждо. Привозились самые занятные, самые драгоценные игрушки, сделанные в России и за границей, но все это занимало их внимание только какой-то первый момент. Иное дело – выстроить из песка домик для дедушки, или из снега – крепость для защиты России, – это было свое, это было драгоценно. Каждый день летом подавалось мороженое, сделанное по драгоценным рецептам. Это имело успех, но что это было в сравнении с тем мороженым, которое мы сами делали из песка с водой? Продавцом этого мороженого был всегда, к нашей глубокой зависти, Жоржик. У него была какая-то ложка, сделанная из битой бутылки, и эта ложка, сделанная нами самими, хранилась под заветным деревом в саду, и была произнесена страшная клятва, чтобы никому, даже дедушке, не выдавать ее местопребывания…

 

И.Д. СУРГУЧЕВ

 

Детство Императора Николая II.
Париж, 1953.