По поводу представителей Русской Церкви св. Иустин пишет: «Действительно ли сегодняшняя делегация Московской Патриархии является предстательницей святой и мученической великой Русской Церкви и ее одному Богу известных миллионов мучеников и исповедников? Судя по тому, что эти делегации заявляют и что они защищают, когда выезжают из Советского Союза, они не являются носительницами и выражением истинного духа и взгляда Русской Православной Церкви и ее верной православной паствы, ибо чаще всего эти делегации кесарево ставят выше Божиего. Однако существует слово Писания и заповедь: „должно повиноваться больше Богу, нежели человекам“ (Деян. 5, 29)».

Здесь мы немного отвлечемся от чтения записки преподобного Иустина, посвященной грядущему собору, и зададимся тем же вопросом: кого представляет митрополит Иларион и сотрудники ОВЦС на предсоборных совещаниях? Русскую Православную Церковь и ее верную паству или же сторонников экуменизма и модернизма?

Пусть читатель сам делает выводы.

А мы продолжим рассмотрение исполненного святоотеческим духом документа преподобного Иустина, где подчеркнуто, что «такой принцип [представительства] на самом деле противоречит соборному преданию Православия».

Далее сербский Святитель говорит о Константинопольских экуменистах: «В последнее время Константинопольская Патриархия произвела множество епископов и митрополитов, главным образом все титулярных и фиктивных. Это, вероятно, подготовка к тому, чтобы на будущем „Вселенском Соборе“ множеством титулов обезпечить большинство голосов для неопапистских амбиций Константинопольской Патриархии».

Потом преподобный Иустин переходит к непосредственному разбору тем, представленных на обсуждение, которые, еще раз повторимся, совпадают с вышеприведенным нами перечнем. «Не могу избавиться от впечатления и убеждения, что все это указывает на тайное желание известных лиц Константинопольской Патриархии: чтобы первая по чести Патриархия в Православии могла навязать свои концепции и свое поведение Православным Автокефальным Церквам и вообще православному миру и православной диаспоре и санкционировать такое неопапистское намерение „Вселенским собором“. Поэтому первые четыре темы из десяти, выбранных для Собора, раскрывают именно стремление Константинополя подчинить себе всю Православную диаспору – а значит, и весь свет! – и оставить за собой исключительное право давать автокефалию и автономию вообще всем Церквам на свете, как нынешним, так и будущим, и одновременно порядок и ранг по своему усмотрению (в этом как раз и состоит вопрос диптихов, что значит не только „порядок поминания на Литургиях“, но и порядок Церквей на Соборах и т.д.)».

Обозначив незаконные притязания Вселенской Патриархии, преп. Иустин оценивает их со святоотеческой точки зрения: «Было бы не по-евангельски, если бы Константинополю позволили из-за трудностей, в которых он находится сегодня, чтобы он привел все Православие к краю пропасти, как это уже раз случилось на Флорентийском псевдособоре (речь идет о Флорентийской унии с католиками. – Примеч. ред.), или чтобы он узаконил канонически и догматически определенные исторические формы, которые в какой-то момент вместо того, чтобы быть для Церкви крыльями, могут превратиться в оковы для нее и для ее преображающего присутствия в мире.

Нужно быть искренним: поведение представителей Константинопольской Патриархии в течение последних нескольких десятилетий вызывает такое же нездоровое безпокойство и болезненное духовное настроение, какое в XV веке привело Церковь к Флорентийской измене и позору. (И было ли поведение во времена турецкого рабства примером для всех времен? Как Флорентийское, так и турецкое рабство было опасно для Православия). Сегодняшнее положение еще более опасно: в те времена Константинополь был живым организмом с миллионами верных, которые быстро преодолели кризис, навязанный извне, и искушение пожертвовать верой и Царством Божиим для земного царства. А сегодня у него имеются митрополиты без народа, епископы, которым некем руководить (т.е. нет епископии) и которые, как таковые, хотели бы держать в своих руках судьбы всей Церкви! Но сегодня не должно и быть не может никакой Флоренции. И положение нельзя сравнивать с тяжестью турецкого рабства».

Затем Преподобный называет условия, при которых возможен истинный собор, и предлагает поразмышлять, могут ли они быть соблюдены в наше апостасийное время: «Не следует ли поразмыслить и над следующим: пока бывали гонения на Церковь, Вселенских Соборов не было, что не значит, что Церковь Божия в такие времена не действовала и не жила соборно. Наоборот, это был ее самый богатый и плодотворный период. А когда потом состоялся Первый Вселенский Собор, на него собрались также и епископы-мученики с ранами и рубцами, испытанные в огне страданий, которые смогли на нем свободно свидетельствовать о Христе как о Боге и Господе. Будет ли и сейчас веять их дух, т.е. смогут ли подобные епископы нашего времени выступить на подготовляемом соборе, чтобы собор мыслил по Духу Святому и по Богу говорил и решал, и чтобы на нем не вели речь главным образом те, кто не свободны от влияния сил мира сего и века сего?»

С этими опасениями нельзя не согласиться. Кто позволит присутствовать и выступать на «великом» и «святом» соборе, например, архимандриту Петру (Кучеру)? А ведь этот русский старец и при советской власти терпел гонения, и в наше время подвергся ожесточенной травле обновленцев, мужественно претерпев и то и другое. Невозможно себе представить на этом соборе и известного старца иеросхимонаха Рафаила (Берестова), пустынника, которого тоже гнали безбожники и вынуждали к непрестанным скитаниям. А ведь они современники и сотаинники многих новых мучеников и исповедников Российских! Но разве прислушаются сегодня сторонники реформ из Константинопольской, Московской и прочих Поместных Церквей к их смиренному гласу, защищающему истину?

Подытоживая свои размышления, преподобный Иустин обращается к священноначалию Сербской Церкви с призывом воздержаться от участия в грядущем соборе: «Учитывая все вышеизложенное и болезненно сознавая положение современной Церкви Православной и мира вообще, которое нисколько не изменилось с моего последнего обращения к Святому Архиерейскому Собору (в мае 1971 года), совесть моя заставляет меня вновь обратиться с мольбой и сыновним воплем к Святому Архиерейскому Собору мученической Сербской Церкви: да воздержится наша Сербская Церковь от участия в подготовке к так называемому „вселенскому“ собору и от участия в нем самом. Ибо, если такой собор, не дай Бог, состоится, от него можно ожидать только одного: расколов, ересей и гибели многих душ. А исходя из апостольско-святоотеческого исторического опыта Церкви, такой собор вместо лечения откроет новые раны на Теле Церкви и создаст для нее новые проблемы и страдания».

Кстати, с аналогичным призывом – не участвовать в созыве и проведении «восьмого вселенского собора» – не так давно обратились к Патриарху Кириллу православные Русской Церкви, направив ему Открытое обращение (см. «ПК» № 20 (44)). Пойдет ли священноначалие навстречу пожеланиям своей паствы или же проигнорирует их? Из ответа на этот вопрос станет понятно, кого представляет делегация РПЦ и чьи интересы она отстаивает.

Послушник Михаил (ЗОРИН)